Рита Картер - Как работает мозг

Повреждения расположенных глубоко в мозге структур лимбической системы, таких как гипоталамус, встречаются сравнительно редко, поэтому представляется вероятным, что большинство отклонений в работе гипоталамуса связаны с нарушениями выработки нейромедиаторов, передающих сигналы в гипоталамус и от него. Например, серотонин снижает активность латерального отдела гипоталамуса, в связи с чем высокий уровень серотонина может ослаблять аппетит, а низкий — усиливать. Это предположение подтверждается результатами исследований, показавших, что у людей, страдающих анорексией, уровень серотонина действительно аномально высок, а у страдающих булимией уровень этого нейромедиатора, напротив, аномально низок 17. Такие отклонения могут приводить к развитию настоящих повреждений, потому что недостаточно стимулируемые участки мозга имеют тенденцию деградировать и уменьшаться в размерах.

Латеральное и вентромедиальное ядра гипоталамуса играют роль переключателей, контролирующих аппетит.

Хотя расстройства пищевого поведения все чаще связывают с нарушениями работы лимбической системы, ясно, что в подобных нарушениях кроется лишь одна из нескольких причин таких расстройств. Определенную роль здесь играет культура. Свойственное больным, страдающим анорексией, стремление быть стройнее стройного и характерное при булимии стремление мешать организму усваивать поглощенную пишу формируются в сознательных областях мозга и явно тесно связаны с образом мышления. Например, пациенты, страдающие анорексией, обычно склонны к последовательности, самодисциплине и замкнутости, а пациенты, страдающие булимией, склонны к рассеянности, импульсивности и открытости 18. Это дает возможность лечить указанные заболевания психологическими методами, и хотя для борьбы с ними в настоящее время применяются несколько довольно эффективных лекарственных препаратов, большинство методов по-прежнему основаны на воздействиях на сознание, а не на физиологию.

Может быть, когда-нибудь исследователи, занимающиеся картированием мозга, получат достаточно подробные чертежи системы нашего аппетита, чтобы ее можно было видоизменять, как это пытаются делать уже сегодня с системой, с которой связаны различные формы ОКР. Пока же наши гены, наделяя нас склонностью к перееданию, продолжают преждевременно сводить нас в могилу.

Исследователям работы мозга приходится пускаться на самые необычные ухищрения для изучения секса, особенно у людей.

Начнем с того, что перед ними стоит деликатная проблема поиска подходящих испытуемых. Если ее преодолеть, встает следующая, техническая: любые методы нейровизуализации требуют, чтобы головы испытуемых были совершенно неподвижны, чтобы не смещались электроды (в случае ЭЭГ) и не размывалась картина (в случае ПЭТ или ФМРТ). Обычно это достигается путем закрепления головы испытуемого ремнями в специальной скобе или с помощью резинового бруска, который испытуемый должен крепко сжимать зубами. Еще одна проблема связана с устройством томографов, в которых есть место только для одного человека. Даже если добиться от человека, помещенного в звенящую металлическую коробку и сжимающего зубами резиновый брусок, полового возбуждения, возможности его дальнейших действий сильно ограничены размерами доступного пространства. Описанный выше эксперимент был проведен в Университете Кюсю в Японии, и испытуемыми в нем были (теперь вы, возможно, вздохнете с облегчением) макаки. Однако в последние годы некоторые эксперименты были проведены и на нескольких смельчаках-добровольцах одного с нами вида, согласившимися на сканирование мозга во время самостимуляции или той или иной внешней стимуляции, доводившей их до оргазма.

Дофамин направляет наше поведение по пути удовлетворения побуждений и инстинктивных склонностей, и если эта его работа вовремя не останавливается, у нас начинают вырабатываться зависимости. Власть дофамина над нашими зависимостями определяется его способностью наполнять содержанием и значением наши мысли и чувства, а также предметы, с которыми мы встречаемся в окружающем мире. Он соединяет вещи друг с другом, например, внешний вид привлекательного потенциального партнера с половым влечением или мысли о еде с побуждением к питанию, и вдохновляет нас на обнаружение закономерностей и связей, помогающих обозначать свои цели и управлять своим поведением. Поэтому избыток или недостаток дофамина (либо повышенная или пониженная чувствительность к нему) оказывает на человека очень разностороннее влияние. Избыток дофамина способствует тому, что мы находим связи и закономерности там, где их нет. Поэтому чрезмерная дофаминергическая активность в отделах мозга, ответственных за узнавание и представления об окружающем, делает человека более подверженным галлюцинациям и мистическим идеям. Чрезмерная активность в отделах дофаминовой системы, отвечающих за двигательные реакции, может приводить к непроизвольным движениям, как это бывает при синдроме Туретта. Работающие у нас в мозге “сети беспокойства” при дисбалансе дофамина могут вызывать навязчивые состояния (обсессии) и компульсивные побуждения, перевозбуждение, эйфорию, а также преувеличенные убеждения и преувеличение значимости чего-либо (мании). Недостаток дофамина, в свою очередь, может вызывать дрожание и затруднять совершение произвольных движений (наблюдаемые при болезни Паркинсона и подобных ей расстройствах). Еще он приводит к ощущению бессмысленности существования, апатии и тоске (депрессии), недостатку внимания и концентрации (синдром дефицита внимания у взрослых), а также таким негативным симптомам шизофрении, как ступор (кататония) и социальная самоизоляция.