Роберта Голинкофф - Знать или уметь?

Кто-то высказывает предположение, что родители, не склонные позволять детям рисковать, снижают, а не повышают вероятность их попадания в колледж [440] Elmore, T. (10 декабря 2012). Kids-need-risk [Web log message]. См. здесь: growingleaders.com/blog/kids-need-risk/medium_7081636/ . . Посмотрите, как такой взрослый может изменить выбор ребенка, на примере беседы шестиклассницы Рэйчел с отцом:

Рэйчел : «Для реферата по биологии лучше выбрать лягушек? Я много знаю о них. Или лучше писать о медоедах? Хочется побольше узнать об этих животных».

Папа [искренне желая помочь]: «Почему бы не остановиться на том, что знаешь, дорогая?»

Отец явно обескуражен желанием Рэйчел узнать о новом животном. Почему? Возможно, его беспокоит, что девочка хуже справится с заданием. Зачем рисковать? Но такое сопротивление новому интересу дочери может оказать негативное влияние на ее уверенность в себе и готовность выйти за рамки текущих знаний в дальнейшем. Конечно, один такой разговор не заставит Рэйчел меньше рисковать. Но это может превратиться в тенденцию. Возможно, она придет к выводу, что риск при написании реферата о новом животном выше, чем вероятная польза: «А будет ли моя оценка такой же высокой, если я напишу о ком-то малоизвестном?»

Обдуманный риск — это смело

Мы осознаем, что один из способов достичь долгосрочной цели (например, стать хорошим учеником или управлять отличной компанией) — не бояться пробовать новое. Уверенность в стремлении изменить текущее положение вещей путем изучения неожиданного, более трудоемкого способа что-то сделать или покупки дорогой машины — единственный способ повысить наш статус.

Обдуманный риск и связанная с ним уверенность в себе встречаются в каждой отрасли. Простой пример — то, что происходит практически каждый день. Ценная сотрудница просит прибавки к зарплате, которая выведет ее на новый уровень в компании, но, правда, разрушит бюджет владельца. Если согласиться на это без особого расчета, все может обернуться неприятностями по целому ряду причин. Вычисление риска состоит в том, что предприниматель взвешивает вероятность ее ухода, если не повысит оклада, и предложение о добавке половины того, что она просит. Как выразился писатель Бретт Уилсон, предприниматели не просто авантюристы; обдуманный риск — их конек. Бизнесмены «должны быть уверенными и твердыми, но им не помешает и работа над ошибками» [441] Wilson, W.B. (8 мая 2013). Why you shouldn’t fear a calculated risk. Financial Post. См. здесь: business.financialpost.com/2013/05/08/a-calculated-risk-isnt-something-to-be-feared/ , абзац 2. . Мудрые деловые люди спрашивают себя, каковы вероятные последствия, если выполнить просьбу полностью, частично или вообще отклонить.

Даже обдуманные риски иногда приводят к сбоям. Главное — уметь учиться на ошибках. Профессор Эми Эдмондсон из Гарвардской школы бизнеса уверена: все говорят , что хотят учиться на ошибках, но в большинстве случаев так не поступают [442] Edmondson, A.C. (апрель 2011). Strategies for learning from failure. Harvard Business Review. См. здесь: hbr.org/2011/04/strategies-for-learning-from-failure/ar/1 . . Компании должны сначала научиться не искать виноватых. Вместо того чтобы «убивать гонца», его нужно ободрить, а не наказывать или увольнять. По-видимому, топ-менеджеров беспокоит: если они не найдут виноватого, люди подумают, что им многое может сойти с рук, и планка производительности снизится. Их можно понять: мы обе руководим лабораториями, где трудится много народу, и все порой пробуют что-то новое. У некоторых сотрудников есть достаточно твердости, чтобы поставить под сомнение процедуры, которым мы уже давно следуем, или продолжать пробовать инновации, пока не будет достигнут положительный (или отрицательный) результат. Мы ценим научных ассистентов, склонных к экспериментам и упорствующих, потому что их уверенность часто приносит ощутимые плоды. И большинство из них умеют отличать хороший риск от плохого и определять, на какой из них стоит пойти.

Лезьте на ветку. Там и висит фрукт.

Мы достигаем высшего уровня уверенности, когда осмеливаемся на неудачу, зная, что самый большой прогресс происходит на грани нашей зоны безопасности. На самом деле те, кто идет на обдуманный риск, часто терпят поражение, но в итоге приходят к победе. Им удается преуспеть, потому что они учатся на своих ошибках и обладают решимостью идти дальше. Они — образец твердости, горят страстью к единственной цели и непоколебимы в стремлении ее достичь, каковы бы ни были препятствия и сколько бы ни понадобилось времени [443] Duckworth, A.L., Peterson, C., Matthews, M.D., & Kelly, D.R. (2007). Grit: Perseverance and passion for long-term goals. Journal of Personality and Social Psychology, 92, 1087–1101. dx.doi.org/10.1037/0022–3514.92.6.1087 . .

Анджела Дакворт и ее коллеги разработали шкалу стойкости для измерения этого качества [444] Duckworth, A.L., Peterson, C., Matthews, M.D., & Kelly, D.R. (2007). Grit: Perseverance and passion for long-term goals. Journal of Personality and Social Psychology, 92, 1087–1101. dx.doi.org/10.1037/0022–3514.92.6.1087 . , [445] Duckworth, A.L., & Quinn, P.D. (2009). Development and validation of the short grit scale (grit-s). Journal of Personality Assessment, 91, 166–174. dx.doi.org/10.1080/00223890802634290 . . Для студентов Пенсильванского университета баллы в этом простом тесте из 12 вопросов оказались более показательными для прогноза их среднего балла аттестата, чем оценки по экзамену SAT. В военной академии Уэст-Пойнта Дакворт раздала тест «Шкала стойкости» 1200 новобранцам, только приступившим к изнурительной первой летней тренировке. Результаты опросника дали лучший прогноз того, кто останется учиться, а кто вылетит из академии, чем ее сложный тест «Общий уровень кандидата».

Нетрудно догадаться: один из ключевых компонентов шкалы стойкости — это вера в то, что неудачи при преодолении трудностей неизбежны. Шкала стойкости адаптирована и для работы с детьми, оценивая такие качества, как умение упорно трудиться и доводить начатое до конца. Если мы хотим подготовить учеников испытывать новые границы в быстро меняющемся мире, образовательная система должна учить экспериментировать, выдвигать гипотезы, задавать вопросы и терпеть неудачи, чтобы дети учились на ошибках. Между настойчивостью и самоуверенностью тонкая грань. Иногда наши идеи ошибочны. Однако достаточное знание контента и критическое мышление — два из навыков 6С — помогают оценить, заслуживает ли внимания конкретная идея. Благодаря провалам мы получаем параметры сравнения, чтобы определить эффективность чего-то нового. Если мы будем думать только о правильном ответе, никогда не станем искать других способов решения задачи.

И правда, в каждом провале кроются возможности для обучения. Есть даже исследование того, как ошибки помогают лучше усваивать новую информацию. Почему это так? И почему люди не любят ошибаться? Исследователи из Британии Розалинд Поттс и Дэвид Шенкс попросили взрослых в попытке запомнить смысл нового слова (например, абуломания) либо придумывать ответы, либо выбирать между двумя возможными значениями (например, «патологическая нерешительность» и «сильное желание открытых пространств») [446] Potts, R., & Shanks, D. R. (2014). The benefit of generating errors during learning. Journal of Experimental Psychology: General, 143, 644–667. dx.doi.org/10.1037/a0033194 . . Они обнаружили, что мы узнаём больше, давая неправильные ответы, чем когда мы более пассивны и выбираем один из двух вариантов. Те, кто много ошибается, запоминают в итоге больше слов. Это связано с тем, что генерирование ответа — даже неправильного — требует более глубокого мыслительного процесса, чем простой выбор варианта. Кроме того, когда человек чего-то не понимает, он лучше сосредоточивается; ошибаться не любит никто. (Кстати, абуломания означает патологическую нерешительность.)