Кэролайн Уилльямс - Мой продуктивный мозг [Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло]

Однажды, когда от недовольства собой я уже буквально билась головой о стол, мне вспомнился Джо Дегутис, нейробиолог из Гарвардского университета. Несколько лет назад мы обсуждали с ним статью, которую я тогда писала, потому что он разбирается во всем, что связано с развитием познавательных способностей, и в частности — вниманием. Так что я написала ему в надежде, что он и в этот раз поможет мне разобраться в себе. Оказалось, вместе с Майком Эстерманом из Бостонского университета они работали над созданием такого сочетания компьютерных упражнений и магнитной стимуляции мозга (или ТМС), которое должно было помочь людям лучше фокусироваться. На тот момент они уже доказали, что их программа действительно развивает способность людей удерживать внимание. Как и в большинстве других нейробиологических исследований, они тестировали программу только на людях с серьезными проблемами, вызванными травмой мозга, инсультом, посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Естественно, мне стало интересно: может ли их разработка оказаться полезной и для меня?

Вряд ли, ответили исследователи. Ведь одно дело — добиться улучшения с клинически безнадежного до почти нормального уровня, и совсем другое — из состояния «чуть ниже нормы» перейти к «чуть выше», да еще и каким-то образом измерить результат. Но Джо и Майк все равно исполнили мою прихоть и выслали мне ссылку на сокращенную онлайн-версию теста на произвольное внимание, который они используют в лабораторных исследованиях. Кроме того, они прислали несколько опросников, измеряющих, как часто я склонна допускать глупые ошибки по невнимательности (довольно часто); а также шкалу «неосознанности», которая показывает, как часто я блуждаю в неведении (часто).

Я выслала им полученные результаты, и на следующий день на мой почтовый ящик обрушилась безжалостная правда. В тесте на внимание я набрала 51 %, что почти на 20 % ниже нормы. Опросники были тоже довольно показательны. «Результаты говорят о том, что у тебя есть явные проблемы со вниманием и отвлекаемостью как в лабораторных условиях, так и в повседневной жизни», — писал Джо. Правда, чтобы несколько смягчить удар, в конце письма он пригласил меня к себе в лабораторию: проверить, смогут ли они чем-то мне помочь. Никаких гарантий, но они сделают все, что в их силах.

Где-то через месяц я приехала в Центральный госпиталь Министерства по делам ветеранов в Бостоне (это министерство предоставляет пожизненное медицинское обеспечение американским солдатам), где с 2000 года Джо и Майк руководили Бостонской лабораторией внимания и обучения. У многих солдат, вернувшихся с войны, появлялись проблемы с произвольным вниманием, поэтому поток добровольцев для участия в их исследованиях всегда был стабильным. Особенно много проблем вызывает посттравматическое расстройство. Когда люди живут в постоянной тревоге, их внимание рассредоточивается, они все время ищут признаки опасности — в итоге в организме просто не остается ресурсов, которые позволили бы сконцентрироваться на чем-то конкретном.

Подобные проблемы могут возникать и как следствие травм головы или инсульта: в работу внимания включены многие области мозга, и, если с какой-то из них возникают проблемы, весьма вероятно, что пострадает именно внимание. И так как многие другие познавательные навыки — например, память, выявление причинно-следственных связей и даже способность удерживать мысль во время выполнения задания — основываются на произвольном внимании, его потеря может серьезно подорвать психическое здоровье человека.

Уникальность этого госпиталя чувствуешь, едва переступив его порог. Не знаю, где Великобритания лечит своих ветеранов — все американские будто бы собрались здесь, прямо под портретом Барака Обамы. Американский флаг гордо реет над людьми всех возрастов: от молодых ребят в инвалидных колясках, явно пострадавших в недавних военных конфликтах, до людей, которые воевали во Вьетнаме, судя по их возрасту. Многие из них гордо носят кепки и футболки ветеранов; сидя в вестибюле в ожидании приема, сравнивают, что им пришлось пережить. В стенах этого госпиталя, наверное, живет больше историй, чем во всем городе. Мне очень хотелось послушать хотя бы некоторые из них, но было бы совсем неуместно, если бы радостная британка начала вдруг приставать к людям с вопросами о том, к чему не имеет никакого отношения.

Так что я просто ждала рядом с ними и старалась не казаться совсем уж не в своей тарелке. К счастью, вскоре пришли Майк и Джо и проводили меня наверх в свой офис. «Здесь довольно интересно работать», — замечает Майк. Разговорчивый ветеран лет восьмидесяти, до того говоривший какие-то бессмысленные фразы, желает нам всего хорошего и выходит из лифта.

И вот «шоу Майка и Джо» в разгаре — я понимаю, что меня ждет веселая неделя. Джо энергичный и позитивный, быстро говорит и носится вокруг, как будто у него накопилось слишком много энергии. Позже он признается, что это тестирование показано ему не меньше, чем всем остальным. «У нас нет ответов на все вопросы, — говорит он. — Мы вроде как заняты поиском себя». Майк более сдержанный, но тоже полон энтузиазма. Он проверяет, подписала ли я все нужные предупреждения, и все время сдерживает своего буйного коллегу. В этом дуэте Майк невольно играет роль голоса разума.

Однако стоит коснуться темы стимуляции мозга, и он тут же оживляется. Они отводят меня в комнату, где и произойдет чистка моего мозга, — палату, которую в последний раз красили в ярко-оранжевый лет пятьдесят назад. На месте кровати стоит огромное черное кресло, рядом древний негатоскоп и двое часов, которые явно давно не работают.

Это кресло — часть аппарата ТМС, которым они будут в течение дня прочищать мне мозги. И Майку не терпится показать мне, на что способна эта машина. «Она удивительная!» — говорит он, придвигает магнит к двигательной зоне коры собственного головного мозга (она, соответственно, отвечает за движения) и наблюдает, как его рука непроизвольно подергивается. «Вот что может эта машина. Иногда я спускаюсь сюда просто забавы ради», — добавляет он с усмешкой.

Наблюдая, как машина управляет его мозгом и телом, я понимаю: вот она, идеальная демонстрация того, что каждое наше движение и решение сводится к пульсации электричества в мозге. Конечно, это и так известно — но своими глазами видеть такие манипуляции даже страшновато.

Скоро наступит и мой черед. Но сначала мне предстоит пройти двухчасовую проверку, в ходе которой выяснится, насколько развиты — или недоразвиты — мои навыки прямо сейчас; а также мне проведут сканирование мозга, чтобы разметить зоны, которые нужно простимулировать.