Дэвид Брукс - Путь к характеру

Из самоанализа Августин извлек по меньшей мере два грандиозных вывода. Во-первых, люди хотя и рождаются с выдающимися качествами, но первородный грех извращает их устремления. Вплоть до этого момента Августин страстно желал некоторых вещей в жизни, например таких, как слава и положение в обществе, и, хотя они не приносили ему счастья, он тем не менее продолжал их желать.

Предоставленные сами себе, мы часто хотим не того, чего следовало бы. Даже перед десертным столом или барной стойкой мы знаем, что следовало бы сделать один выбор, а в итоге делаем другой. Как сказано в библейском Послании к римлянам, «доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю».

Что же за таинственное существо есть человек, размышлял Августин, почему оно не может выполнить собственную волю, почему знает о долговременной своей выгоде, но гонится за кратковременными удовольствиями, почему так много делает для того, чтобы испортить себе жизнь? И он пришел к выводу, что человек сам себе враг. Нужно воспринимать себя с недоверием. «Я очень боюсь того, что скрыто во мне» {266} 266 Brown . Augustine of Hippo. P. 173; Augustine. Confessions. Book 10. , — писал он.

В качестве примера этого явления Августин приводит в «Исповеди» рассказ о пустой мальчишеской шалости. Как-то вечером, скучая, шестнадцатилетний Августин и его друзья решили нарвать груш в ближайшем саду. Им не нужны были груши, они не хотели есть. И груши-то были не особенно хороши. Они наворовали груш просто оттого, что захотели, и потом кидали их свиньям ради забавы.

Оглядываясь назад, Августин поражается тому, насколько бессмысленным и некрасивым был этот поступок. «Я же захотел совершить воровство, и я совершил его, толкаемый не бедностью или голодом, а от отвращения к справедливости и от опьянения грехом. <���…> Испорченность была гадка, и я любил ее; я любил погибель; я любил падение свое; не то, что побуждало меня к падению; самое падение свое любил я, гнусная душа, скатившаяся из крепости Твоей в погибель, ищущая желанного не путем порока, но ищущая сам порок».

Тем, кто лишь бегло читает «Исповедь», всегда казалось странным, почему Августин так порицает себя за детскую шалость. Я прежде думал, что под видом воровства описан какой-то более ужасный поступок, который мальчишки совершили в ту ночь, например изнасилование или нечто подобное. Но для Августина сама эта мелкая бесцельность преступления и есть часть его гнилой сути. Мы совершаем подобные мелкие прегрешения постоянно, потому что нам это позволяет мироустройство.

Есть и еще один вывод, к которому приводит описанный пример: склонность к недостойной любви и греху лежит в центре человеческой натуры. Мы не просто грешим — грех нас необъяснимо привлекает. Услышав, что какая-то знаменитость замешана в ужасном скандале, мы несколько разочарованы, если выясняется, что слухи были ложью. Милые дети, если предоставить их самим себе, быстро найдут что натворить. (Британский писатель Гилберт Кит Честертон как-то заметил, что истинную сущность греха можно наблюдать чудесным воскресным вечером, когда дети от скуки и безделья начинают мучить кошку.)

Даже такие прекрасные явления, как товарищество и дружба, искажаются, если им не сопутствуют высокие порывы. История с воровством груш — это еще и история о плохой дружбе. Августин понимает, что вряд ли он совершил бы такой поступок в одиночку. Именно компанейский дух, желание произвести друг на друга впечатление заставили мальчишек сделать то, что они сделали. Мы так боимся, что нас исключат из группы, что готовы пойти на поступки, которые были бы для нас немыслимы в иных обстоятельствах. Не соотнесенные с верными целями, сообщества бывают более жестокими, чем отдельные люди.

Второй важный вывод, который Августин извлек из самопознания: человеческий разум не ограничен самим собой, а простирается в бесконечность. Во внутреннем мире Августин обнаружил не только порочность, но и отзвуки совершенства, чувство причастности к Божественному, эмоции, мысли и ощущения, которые выходят за пределы конечного и проникают в иной мир. Чтобы лучше описать позицию Августина, можно сказать, что его мысли проникают в материальный мир, обнимают его, а затем взмывают и возвышаются над ним.

Как пишет Рейнгольд Нибур, изучение памяти привело Августина к «пониманию того, что дух человеческий простирается в вечность, и это измерение важнее для понимания человека, нежели одна его рациональная способность формулировать общие понятия» {267} 267 Niebuhr . Nature and Destiny of Man. P. 157. .

Путь в глубины своего «я» вывел Августина наверх. Познавая себя, человек обращается к бесконечности Бога. Он чувствует природу Бога и Его вечного творения даже в собственном разуме, который является лишь малой его частью. Много столетий спустя Клайв Стейплз Льюис [54] Клайв Стейплз Льюис (1898–1963) — выдающийся английский и ирландский писатель, ученый и богослов. Известен своими работами по средневековой литературе и христианской апологетике, а также художественными произведениями в жанре фантастики. сделает похожее наблюдение о том, как «из глубинного спокойного одиночества открывается путь вне самого себя, завязываются отношения с чем-то таким, что очевидно не совпадает ни с объектом чувств, ни с чем-либо из тех вещей, в которых мы испытываем биологическую или социальную потребность, ни с объектом воображения или с каким-либо состоянием ума. <���…> Нечто совершенно объективное». Все мы возникаем в этом извечном, объективном порядке вещей, и ни одну жизнь невозможно понять в отрыве от него, изолированно. Грех — желание украсть груши — по-видимому, берет исток в прошлом и протекает сквозь человеческую природу, сквозь каждого человека. В то же время стремление к святости, стремление вверх, желание вести осмысленную, наполненную добротой жизнь свойственны всем.

В результате человек способен понять самого себя, лишь обратившись к силам за пределами своей личности. Августин, заглянув внутрь себя, обрел связь с общими нравственными чувствами. Он осознает, что способен думать о совершенстве, но одновременно понимает, что оно находится далеко за пределами его возможностей. Должна существовать высшая сила, вечный нравственный закон.

Нибур писал: «Человек исключителен, но не самодостаточен. Закон его природы есть любовь, гармоничное отношение одной жизни к другой в послушании Божественному центру и источнику его жизни. Этот закон нарушается, когда человек стремится сделать себя центром и источником своей жизни».

Августин начал преобразовывать свою жизнь. Прежде всего он порвал с манихейством. Он более не мог соглашаться с тем, что мир ровно поделен на абсолютное добро и абсолютное зло. Он считал, что каждой добродетели сопутствует свой грех: уверенности — гордыня, честности — грубость, смелости — безрассудность и так далее. Этик и филолог Льюис Смидс [55] Льюис Смидс (1921–2002) — американский философ, профессор Фуллеровской богословской семинарии. в августиновском ключе так описывает пеструю природу нашего внутреннего мира: