Яна Катаева - Какая такая любовь, у нас же дети!

Иногда за нашими просьбами на самом деле стоит не потребность в помощи, а желание убедиться, что мы много значим для нашего мужчины. Что он готов на подвиги ради нас. Подруга рассказывала мне о коллеге, родившей ребенка от женатого руководителя их отдела. Молодая мать уехала из Москвы к своим родителям в Тулу. И просила отца ребенка привозить им из Москвы детское питание какой-то определенной марки, вполне распространенной. Раз в две недели горе-отец закупал нужное количество и вез в Тулу. Всем, кто был в курсе ситуации, казалось очевидным, что дело не в питании. В Туле его тоже можно найти. Детское питание выступало символом значимости. Знаком того, что этому ребенку есть место в жизни отца. Даже так: знаком того, что матери ребенка есть место в жизни этого мужчины.

Мужчина чувствует, когда нам нужно не то, что мы просим, а доказательство любви и важности. Когда за просьбой что-то сделать для ребенка на самом деле скрывается другое – просьба проявить любовь, дать подтверждение: «Ты важна мне, я слышу тебя». Это может ощущаться как «ты все время придумываешь мне дела» (фраза одного мужа). И может восприниматься спокойно, а может злить. Так же, как вас могут раздражать или умилять попытки вашего ребенка привлечь к себе внимание. Это зависит от внутреннего состояния, настроения и сил. Лучше говорить прямо о том, что вам нужно, и не подменять любовь покупкой продуктов. Когда вам действительно нужны именно продукты – конечно, так же прямо просите их купить.

Эксперимент, о котором я сейчас расскажу, казалось бы, не имеет отношения к семейной жизни. Но это только на первый взгляд.

Трое мужчин приглашены в исследовательский центр для исследования мозга и ждут своей очереди в просторном холле. Они не знакомы между собой. И вот один из трех, чтобы развлечься в ожидании, предлагает поиграть в мяч. И кидает второму теннисный мячик. Тот его ловит и перекидывает третьему. Потом первый и третий перекидывают мяч друг другу, минуя второго. Так проходит несколько минут. Затем второго, исключенного из игры, зовут на сканирование мозга в кабинет.

Сканирование показывает: у мужчины в мозгу активирована зона, отвечающая за боль. Короткая и незначительная ситуация отвержения вызвала боль, похожую на боль от ушиба или пореза.

О чем тут переживать? Незнакомые люди, минутное событие. Почему это больно? Потому что мы чувствуем себя в безопасности, только имея хорошую связь с окружающими. Отвержение для наших предков означало смерть. Одному, без своего племени, человеку не выжить. Мы знаем это на самом глубоком уровне. Миллионы лет развития человечества ничего не изменили: надежная привязанность – наша жизненная потребность .

Это один из сотен экспериментов, исследующих важность эмоциональной связи для взрослых и детей. А все началось со смелого и вдумчивого ученого и его работ в середине XX века. Джон Боулби, наблюдая за детьми в больницах, обнаружил, что в разлуке со значимыми взрослыми дети слабеют и даже умирают без понятных медицинских причин. Если вы знакомы с психологией привязанности, то слышали об этих исследованиях.

Сью Джонсон стала исследовать привязанность взрослых людей и создала потрясающе эффективную эмоционально фокусированную терапию пар. Именно на этой терапии во многом основаны мои программы по улучшению отношений. Дальше в этой главе я буду обращаться к работам Сью Джонсон.

В наше время социальной изоляции на отношениях супругов лежит огромная, многотонная нагрузка. В них мы пытаемся реализовать всю свою потребность в безопасной привязанности. Сью Джонсон говорит: «Ту привязанность, которую я жду от мужа, моя бабушка получала от всей деревни».

Поэтому нам так «сносит крышу», когда партнер нас не слышит, когда есть сомнения в нашей значимости для него. Мы впадаем в панику. В самую первобытную базовую панику (primal panic). Мозг воспринимает такие ситуации как угрозу выживанию.

Как мы понимаем, что с нашей эмоциональной связью все в порядке?

Когда любимый человек доступен для нас эмоционально, отзывчив и вовлечен.

Я плачу – он обнимает меня, гладит по голове, вытирает слезы. Я хочу поделиться радостью – он отвлекается от своего телефона, слушает, в его глазах интерес, он улыбается. Я говорю, как меня задела его шутка. Он выражает сожаление, и я вижу – он сожалеет. Тогда я знаю: с нашей связью все хорошо. Я могу быть спокойна.

Грудные дети – мастера устанавливать эмоциональную связь. Ведь без заботливых взрослых им не выжить. Вы наклоняетесь над ним – он ловит ваш взгляд. Говорит: «Агу-у-у». Вы повторяете за ним ласково: «Агу-у-у». Он беззубо улыбается вам. Вы невольно улыбаетесь в ответ. Вы вовлечены в общение и отзывчивы к его действиям.

Дети постарше проверяют, доступны ли вы для них эмоционально, рассказывая истории: «Ну мама, ну послушай!» Показывая вам свои рисунки, конструкции из лего. Неся вам свои синяки и царапины. Вы реагируете: слушаете с интересом, улыбаетесь, смотрите в глаза сочувственно, обнимаете – все в порядке, мама доступна и отзывчива. Я могу на нее положиться. Можно бежать дальше исследовать мир.

Вот бы мы могли всегда быть эмоционально доступны друг для друга! Число разводов бы сильно снизилось. Но у каждого из нас своя история привязанности, начиная от отношений с родителями. И эта история сформировала наш стиль привязанности – то, как мы ведем себя в близких отношениях.

Кому-то повезло: все складывалось благополучно, родители были эмоционально доступны и надежны. Следующие значимые отношения тоже не оставили глубоких травм. И у человека сформировался надежный стиль привязанности. Такой человек не станет впадать в панику при малейших намеках на отчуждение. Попросит партнера об эмоциональной доступности: услышь меня, успокой меня, раздели мои чувства – мягко, без нападения. Сам сможет выдержать эмоции партнера и оставаться на связи.

Кому-то пришлось много тревожиться об эмоциональной связи с родителями и другими важными людьми. Может быть, у родителей было слишком много своих проблем, и они не могли оставаться эмоционально доступными достаточно часто. Может быть, они сами выросли в семье с холодными, отстраненными отношениями. Тогда ребенок постоянно начеку: я еще могу рассчитывать на тебя, на твою любовь и поддержку? Что мне сделать, чтобы вернуть твое внимание и настроенность на меня?

Вырастает взрослый с тревожным стилем привязанности. Ему все время нужны подтверждения, что со связью все в порядке. И в паре он становится преследующим – тем, кто пытается достучаться, выяснить отношения . Мягкий преследующий будет просто первым обнимать, предлагать провести время вместе, начинать разговоры о чувствах. Если тревоги много, преследование может стать жестче: преследующий будет кричать, обзывать, даже трясти. Повод для ссоры может быть любым. Но за всеми действиями всегда стоит: «Услышь меня! Покажи мне, что ты слышишь меня, что ты со мной в моей боли!»