Стивен Косслин - Два игрока на одном поле мозга

Хотя и очень похоже на то, что каждый из нас имеет тенденцию полагаться на один определенный когнитивный режим, никто не делает этого постоянно. Люди иногда меняют свои способы мышления, и именно поэтому мы так часто употребляем в тексте наречия «обычно» и «как правило» на протяжении всей книги. Согласно теории когнитивных режимов ваш доминирующий режим (т.е. тот, в рамках которого вы обычно функционируете) определяется степенью активации систем верхнего и нижнего мозга (речь идет о дополнительном использовании систем, как обсуждалось ранее) — и вы можете изменить его, хотя и приложив большие усилия.

Вспомните одного из величайших дипломатов нашего времени, покойного Ричарда Холбрука. Он работал в администрации нескольких президентов (а также преуспел на Уолл-стрит). Одной из главных его заслуг считается посредничество при заключении Дейтонских мирных соглашений 1995 года, которые положили конец кровавой войне в Боснии. На момент его смерти в декабре 2010 года Холбрук был специальным советником президента Обамы по Афганистану и Пакистану. Холбрук разбирался не только в истории и современной геополитике, но и в сложных личностях лидеров, которые определяют политику. Очевидно, он часто работал в режиме восприятия. Однако успешный переговорщик на международной арене, разумеется, должен хотя бы иногда функционировать в режиме деятельности — и Холбрук, безусловно, продемонстрировал это при подписании Дейтонских соглашений. Но, произнося свои речи, он, казалось, функционировал в режиме стимулирования. Эти спонтанные вербальные тирады шли на пользу делу (следовательно, они могли быть частью стратегии, отражая мышление в режиме деятельности), но в определенных обстоятельствах они отталкивали других и, видимо, в этих случаях не были частью плана по достижению цели.

Или, например, возьмите Стивена Колберта, популярного комика, который ведет телевизионное ток-шоу и изображает приверженца правых взглядов. Он должен часто находиться в режиме деятельности, чтобы играть роль персонажа, который обычно функционирует в режиме стимулирования, когда берет интервью у гостей, выкидывая разные неожиданные штучки и умышленно провоцируя их, для того чтобы «посмотреть, что будет». Но для анализа увиденного он должен переходить в режим восприятия. Если он замечает, что гость растерялся, то может перейти в режим приспособления, предоставив гостю на время завладеть инициативой.

Самому Стивену Колберту, очевидно, очень комфортно в режиме деятельности, но он может позволить себе, по крайней мере временно, функционировать в других режимах. То же самое происходит и со многими из нас в нашей непубличной жизни.

Тем не менее если режимы мышления похожи на другие психологические особенности, то люди функционируют в одном режиме по умолчанию — и некоторые из его факторов трудно преодолеть. В частности, темперамент человека, вероятно, влияет на склонность функционировать именно в этом режиме. Некоторые черты темперамента влияют на способность человека оставаться сосредоточенным на выполнении сложного, детального плана или на размышлении о том, как толковать то или иное событие. К чертам темперамента относятся степень эмоциональности человека, общий уровень его активности, устойчивость внимания, способность быть настойчивым, а также его реактивность или умение быть терпеливым.

Рассмотрим, например, режимы восприятия и стимулирования: терпение помогает человеку функционировать в режиме восприятия, но не подходит для режима стимулирования. И совершенно противоположное будет верно для высокой активности, характерной для режима стимулирования, но не для режима восприятия.

Почему каждый человек наделен особым темпераментом? Это во многом определяется генами. Таким образом, вполне вероятно, что гены влияют на когнитивный режим, который мы предпочитаем. И вам будет нелегко изменить определенные параметры своего темперамента, которые были запрограммированы генами [51] Обзоры см. R. Plomin et al., Behavioral Genetics, 6th ed. (New York: Worth Publishing, 2012); K. J. Saudino. Behavioral Genetics and Child Temperament // Journal of Developmental and Behavioral Pediatrics 26 (2005). P. 214-223. . Генетические корни темперамента очевидны даже у младенцев. Если вы являетесь родителем, то уже заметили, что даже в младенчестве все дети разные: один может быть проворным и активным, другой спокоен и расслаблен, словно мини-Будда, а третий кажется легковозбудимым и нервным.

Исследования близнецов предоставляют серьезные доказательства в пользу того, что темперамент, по крайней мере отчасти, связан с генами. Поскольку однояйцевые (гомозиготные) близнецы располагают почти идентичным набором генов, а у гетерозиготных близнецов общей является лишь половина генов, исследователи могут сделать вывод о роли генов путем сравнения этих двух групп. Исследования показывают, что многие аспекты темперамента сходны именно у однояйцевых близнецов. Генетические факторы влияют на многие аспекты темперамента: на общий уровень активности, уровень внимания и настойчивости, на эмоциональность и застенчивость. Показатель наследуемости, который указывает на объясняемую генами долю распределения оценки выраженности черты, находится для черт темперамента в пределах от 0,2 до 0,6 (на шкале от 0 до 1). Без сомнения, отчасти темперамент зависит от генов.

Кроме того, исследователи сообщают, что многие аспекты темперамента являются относительно стабильными у детей по мере их взросления. Этот факт хорошо показал в своей работе пионер в этой области гарвардский психолог Джером Каган [52] J. Kagan and N. Snidman. Early Childhood Predictors of Adult Anxiety Disorders // Biological Psychiatry 46 (1999). P. 1536-1541; J. Kagan, Galens Prophecy: Temperament in Human Nature. New York: Basic Books,1994. .

Он сосредоточился на одном аспекте темперамента, названном им реактивностью, который удобно наблюдать даже у четырехмесячных младенцев. Каган и его коллеги показывали младенцам незнакомые предметы, например, металлического робота странного вида, или вовлекали малышей в какие-нибудь незнакомые им процедуры, например, надевание манжет для измерения кровяного давления. Около 20% малышей демонстрировали высокую реактивность: они становились возбужденными и беспокойными, когда сталкивались с незнакомыми предметами или событиями. И примерно 40% не относились к высокореактивным — были расслаблены, не реагировали бурно на незнакомые события.

Годы спустя этих же детей снова обследовали, чтобы оценить функционирование их мозга.

Оказалось, что мозг 10-12-летних детей, которые в младенчестве были высокореактивными, отличается от среднестатистического [53] M. H. McManis, J. Kagan, N. C. Snidman and S. A. Woodward. EEG Asymmetry, Power, and Temperament in Children // Developmental Psychobiology 41 (2002). P. 169-177. . В частности, структура мозга под названием «миндалевидное тело» у этих детей была очень активной, особенно по сравнению с показателями детей, которые в младенчестве были низкореактивными. Миндалевидное тело находится в глубине мозга и управляет сильными эмоциями, такими как страх. Таким образом, его функционирование на протяжении жизни во многом определяется в момент зачатия, когда собирается ДНК человека.