Стивен Косслин - Два игрока на одном поле мозга

Проведенное исследование иллюстрирует два важных момента. Во-первых, этому умению можно научиться — участники эксперимента показали результаты намного выше 50% точности (которая говорит о случайном угадывании). Даже без особой практики непрофессионалы функционировали в режиме восприятия, выполняя задачу классификации птенцов.

Тем не менее результаты людей, обученных во время исследования, не были близки к идеальной точности — они много ошибались. Оказывается, что для того чтобы быть экспертом в определении пола цыплят, требуется знать и о всевозможных исключениях из общего правила.

В конечном счете умение различать гениталии цыплят не поможет вам различать сорта яблок, фасады зданий суда или еще что-то. Время, потраченное на обучение тому, как определять пол цыплят, не поможет вам стать и геммологом, способным определять ценность драгоценных камней с одного взгляда.

Мы считаем, что, когда вы становитесь экспертом в определенной области, это может позволить вам начать работать в режиме восприятия в этой среде, но только после того, как вы проделаете огромное количество работы. Если задача действительно важна для вас, то, наверно, имеет смысл вкладывать усилия в обучение, но имейте в виду, что это не будет влиять на ваш режим функционирования в других ситуациях.

В предыдущем разделе мы рассмотрели, как опыт может изменить функционирование системы нижнего мозга. Такая возможность есть и для системы верхнего мозга, но в данном случае вы можете узнать новые стратегии, которые позволят вам использовать ваш верхний мозг в определенных новых условиях.

Это обучение не приведет к тому, что вы будете использовать систему верхнего мозга чаще, — оно просто позволит чаще использовать ее при решении конкретной задачи.

Возьмем случай С.Ф., студента Университета Карнеги-Меллона, который однажды вызвался участвовать в эксперименте [57] K. A. Ericsson, W. G. Chase, and S. Faloon. Acquisition of a Memory Skill // Science 208 (1980). P. 1181-1182. . С.Ф. приходил в лабораторию три-пять дней в неделю в течение более чем полутора лет. Во время каждого посещения исследователи К. Андерс Эрикссон и Уильям Чейз давали ему серию случайных чисел (например, 4, 9, 3, 1…), по одной цифре в секунду, и С.Ф. должен был повторить каждую серию цифр сразу после того, как услышал ее.

Во время первого сеанса ему сообщили одну цифру и попросили повторить ее. Затем ему сообщили две случайные цифры и попросили повторить; затем три и так далее, до тех пор, пока он не смог повторить всю последовательность цифр. В первый день он смог вспомнить семь цифр подряд (шесть или семь случайных цифр — это как раз тот объем единиц информации, который все мы можем без труда сохранить в кратковременной памяти и повторить). Испытуемый вернулся на следующий день, чтобы повторить процесс, и продолжал возвращаться. Списки цифр становились все длиннее, и к концу исследования он мог повторить уже 79 случайных цифр!

Как С.Ф. смог сделать это? Он опирался на процессы верхнего мозга, чтобы организовать цифры в группы.

Люди могут хранить около четырех сложных единиц информации в кратковременной памяти. Внутри каждой из этих групп может быть еще до четырех групп и так далее. Оказалось, что С.Ф. увлекался бегом на длинные дистанции. Он закодировал бессмысленные группы цифр как параметры различных забегов, которые ему легче было запомнить, и затем связал эти сегменты. Например, «3, 4, 9, 2» было закодировано как 3 мин 49,2 сек. Когда число не соответствовало ни одному из знакомых ему забегов, его он запоминал хуже; когда для каждого числа находился спортивный пример, его память была идеальна. С увеличением практики он дополнил эту стратегию кодированием цифр в даты или возраст людей и стал еще лучше организовывать случайные числа.

Но вот что интересно: после того как С.Ф. научился успешно запоминать цифры, ему дали буквы алфавита, и он не смог запомнить 79 букв. Более того, он не смог запомнить и 10 символов — ему удалось воспроизвести только шесть из них (что является довольно средним результатом). Стратегии, которые работали хорошо для цифр, просто не были применимы к буквам, поэтому С.Ф. не мог эффективно организовать буквы в группы. Со временем он, вероятно, придумал бы новые стратегии, подходящие и для букв.

Однако в некоторых случаях можно применить наработанные практики даже к новой задаче. Это возможно, если задачи имеют, по крайней мере, один общий ключевой аспект обработки информации. Например, в исследовании, проведенном Стивеном с коллегами, испытуемым предлагалось практиковаться в «мысленном вращении» объектов каждый день в течение 21 дня подряд. (Мы обсуждали задачу на мысленное вращение в главе 4.)

Как и ожидалось, испытуемые с каждым разом выполняли воображаемый поворот все быстрее и быстрее. Через три недели им дали другую задачу. Исследователи обнаружили, что, после того как участники практиковали мысленное вращение одного набора форм, их производительность в задачах с иными формами улучшалась — в большей или меньшей степени в зависимости от того, насколько похожа была обработка информации с обработкой информации в исходной задаче. Чем больше было сходство, тем лучше переносился навык. Значительное улучшение наблюдалось, когда участники переходили к мысленному вращению другого сходного набора форм. Их производительность несколько улучшилась и для задания мысленно сложить квадраты в ящики. В завершение испытуемые выполняли тест со словесными аналогиями. Исследователи обнаружили, что практика в мысленном вращении не приводит к увеличению продуктивности при решении вербальных задач.

Люди могут хранить около четырех составных групп информации в кратковременной памяти.

Почему испытуемые лучше выполняли задание на мысленное складывание квадратов бумаги в различные коробки после тренировки в задачах на мысленное вращение? Обе задачи требуют мысленного изменения положения объектов в пространстве, и именно этот процесс натренировывается в задачах на мысленное вращение. Другие процессы, необходимые для осуществления мысленного вращения, например, отвечающие за сохранение положения объекта в ходе поворота, тоже были подвержены тренировке. Но эти процессы задействуются только при мысленном вращении; вот почему задачи на мысленное вращение с другим набором форм решались лучше, чем задачи на мысленное распределение листов по коробкам. Переноса навыка на вербальные задания не наблюдалось, потому что для этих двух задач нет общих процессов, включенных в их решение.

Обобщив те экспериментальные данные, которые мы только что обсудили (их существует множество), и применив их к когнитивным режимам, напрашивается сделать следующий вывод: можно изменить меру вовлечения систем верхнего и нижнего мозга при решении определенной задачи или тесно связанных задач. Такие изменения позволят вам обрабатывать информацию в режиме восприятия (если в большей степени используется система нижнего мозга), режиме стимулирования (если больше задействована система верхнего мозга) или в режиме деятельности (если используются обе системы). Однако существующая научная литература дает веские основания полагать, что эффект обучения будет ограничен в основном областью, где вы практиковались. И придется практиковаться много, чтобы достичь производительности уровня экспертов, а это требует огромной самоотдачи. Большинство из нас не хотят или не способны к такой самоотдаче за относительно ограниченное вознаграждение.