Леонид Гримак - Общение с собой. Начала психологии активности

Таким образом, можно заключить, что программы отношений «Я» к воспринимаемому начинают действовать активно уже с самого низкого уровня восприятия, а само содержание «Я» определяется качественным составом «поселившихся в доме жильцов». Особенно велико значение морально-этического содержания «Я». За ним справедливо признается решающая роль в психических структурах. Тот же Гумбольдт, например, пишет: «Чем больше человек привык жить в сфере идей и чувств, тем сильнее и тоньше ею интеллектуальные и моральные силы, тем более он стремится избрать такое внешнее положение, которое дало бы больше пиши его внутреннему «Я», или по крайней мере найти такие стороны в ситуациях, в которые ввергает его судьба. Неизмеримо преимущество в величии и красоте, обретаемое человеком, неизменно стремящимся к тому, чтобы его внутреннее бытие всегда было на первом месте, чтобы оно всегда являло собой первоисточник и конечную цель всей его деятельности, а все телесное, внешнее составляло бы только его оболочку и орудие» [54] Фон Гумбольдт В. Язык и философия культуры. С. 39. .

Опираясь на платоновские образы, можно сказать, что отношения между рассматриваемыми подструктурами психики аналогичны отношениям двух типов «жильцов» (приятные и неприятные). Они постоянно ведут между собой дискуссию, стараясь завлечь и самого хозяина дома («Я») на свою сторону. И бедный «хозяин» действительно всю жизнь мучается тем, что время от времени идет на поводу у той или иной группы «жильцов».

Дискуссии между «жильцами» есть не что иное, как внутренний диалог личности с собой, в который в повседневной жизни оказывается погруженным каждый здоровый человек. «Все наши мечты и размышления, — пишет исследователь М. Джослин, — это формы внутреннего диалога типа «с одной стороны… с другой стороны», туда и обратно. Пока мы воспринимаем побочные продукты внутреннего диалога как предельную реальность, мы в основном не осознаем этот процесс и то, как мы связаны временем и энергией, которые мы на это тратим. Мы не замечаем, что без конца делим наш жизненный опыт на две или больше ролей, конфликтующих между собой, потому что по крайней мере одна из них фиксируется идеальным «что должно случиться». Мы не знаем, что, стараясь избежать болезненных последствий этого разделения, стараясь сложить все снова, все, чего мы достигаем, это создание ложного единства: мы идентифицируемся с одной ролью и с убийственной серьезностью воспринимаем ее как само собой разумеющуюся, а за дополнительные роли как будто и не отвечаем. Большая часть того, что дзен называет «относительным разумом», или «малым разумом», а западная психология зовет «эго», происходит из ложного концептуального единства этого незавершенного диалога» [55] Joslin М. Figure (Ground: Gestalt) Zen. Jn: I. O. Sleveus (ed) gestalt/is. Moad, Utah: Real People Press, 1975. P. 237. .

Использованная нами аналогия с «жильцами в доме» конечно же значительно упрощает реальную сложность процессов. На самом деле программы обработки поступающей в мозг информации неизмеримо сложнее, да и количество их гораздо большее. Кроме того, в самом процессе хранения информация перерабатывается, организовываясь и переорганизовываясь в различные системные блоки. Диалог человека с самим собой — это и есть один из основных способов организации информационного материала, процесс его подготовки как для обеспечения собственных действий, так и для анализа результатов последних. Способность к постоянному внутреннему диалогу, порождаемому многообразием вариантов всевозможных способов действий, является одним из основных свойств человеческой психики. Человек всегда находит оппонента в самом себе, и это обстоятельство, безусловно, определяет содержание и способы нашего мышления и деятельности.

Писатели, пожалуй, прежде психологов обратили внимание, что в экстремальных ситуациях внутренний диалог с самим собой приобретает крайне конфликтный характер. Оппонирующий двойник личности вольно или невольно может даже проецироваться в пространстве, тем самым демонстрируя максимальную степень отчужденности. Вспомним, например, зловещего «черного человека» Есенина или двойников Ивана Карамазова и трудное его общение с ними.

Как мы уже установили, в подобных ситуациях срабатывает эффект «психического зеркала», проецирующего свою внутреннюю оппонирующую программу в виде визуализируемого двойника. Чаще всего в роли такого «психического зеркала» выступает совесть.

В контексте нашего исследования совесть можно определить как способность личности осуществлять моральный самоконтроль, то есть способность самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности и требовать от себя их выполнения, производить самооценку совершаемых поступков с точки зрения их приемлемости и соответствия принятым правилам и нормам.

Содержанием категории совесть выступает знание (субъективное осознание) личностью своего морального долга и ответственности перед другим человеком, перед коллективом или обществом. Предполагается, что все требования к себе со стороны общества личность познает и усваивает в процессе воспитания.

Совесть проявляется как в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, так и в форме эмоциональных переживаний, так называемых «угрызений совести».

Высшей мерой развития совести считается сознательность. Она означает выбор человеком поступков и жизненных целей на основе понимания действительного общественного смысла нравственных требований, коренных интересов людей, знания социально-исторических законов, то есть совесть выступает уже как одно из главных, стержневых выражений нравственного самосознания личности.

Во многих европейских языках слово «совесть» этимологически значит «совместное знание», а в русском языке оно происходит от слова «ведать» — «знать». Примечательно, что форма этого «сознания» такова, что оно выступает как долг и ответственность человека прежде всего перед самим собой. Руководствуясь личной совестью, человек судит свои поступки как бы от своего собственного имени.

С учетом вышесказанного можно говорить о том, что совесть, самосознание — это наиболее общая, высшая программа регулирования поведения и деятельности человека. Она направлена на консолидацию и повышение надежности связей человека с обществом и тем самым определяет жизненную устойчивость самой личности. Французский философ Д. Дидро описал эту диалектику взаимосвязи и взаимозависимости личности и общества еще более 200 лет тому назад. Приведем наиболее характерный фрагмент из этого описания: «…управляющая вселенной вечная мудрость связывает личный интерес существа с общим благом его системы, причем так, что ему не удается достичь одного, не пожертвовав другим, плохо обойтись со своими ближними, не причинив вреда себе. В этом смысле можно сказать о человеке, что он сам себе заклятый враг, поскольку он держит свое счастье в своих руках, и что он может его лишиться, только упустив из вида счастье общества и всего того, частью чего он является. Добродетель (как слагаемая совести. — Л. П.), самая привлекательная, самая совершенная из красавиц, украшение и основа человеческих дел, опора общества: связующее звено общений и дружбы, счастье семей, гордость страны; добродетель, без которой все приятное, нежное, великое, блестящее и прекрасное ослабевает, увядает; добродетель, это полезное для всего общества и в более общем смысле благотворное для всего рода человеческого качество, таким образом, представляет собой реальный интерес и составляет действительное счастье каждого существа в отдельности.