Сергей Расторгуев - Управление Вселенной. Женщина и Вселенная

Подобное становится возможным только тогда, когда управление исходит не от физиологических потребностей людей, а от чего-то другого, например, от модели мира, управляющей этими людьми. Основу этой модели составляет такая виртуальная связь, как принадлежность, называемая иногда собственностью. Собственность на горы, поля и моря; собственность на животных и людей, собственность на проявление тех или иных человеческих чувств. В рамках господствующих виртуальных моделей человек становится рабом собственности. Он начинает жить ради нее. При этом виртуальное отношение принадлежности куска реального мира тому или иному смертному существу обеспечивают вполне реальные люди и предметы. Вполне реальные сторожа получают реальный кусок хлеба за то, что вполне реально караулят кусок земли, принадлежность которого тому или иному владельцу определяется чернильной закорючкой на листе бумаги, хранящемуся где-то за тридевять земель. При этом сама запись сделана на искусственном письменном языке, придуманном людьми. Этот язык, несмотря на то, что он достаточно условен, понимают все одинаково, не потому, что он одинаков для всех, а в силу договоренности.

Собственность требует, чтобы о ней заботились. Собственность требует, чтобы ее приумножали, потому что налоги растут. Собственность становится бичом своих хозяев, заставляя их служить себе.

Таким образом, собственность становится субъектом управления. Ее цели просты и понятны. Если запряженные ею люди не справляются с поставленной задачей, то она меняет их. Она как бы переходит к другим, оставаясь на месте.

Так физический мир, будучи отраженным в системе отношений принадлежности людей, управляет собой.

Таким образом, сама Природа наделяется властью и силой. Земля, Гора, Лес и даже Заря — это теперь уже не просто природа. Это Боги!

И даже Хозяйка Медной горы не хочет ждать века, пока она осыплется песком или пока движение континентов сотрет ее в порошок. Она хочет изменяться сейчас, а не через сто лет. Ей нужен макияж сегодня. И тогда она нанимает себе рабов. И они приходят. Приходят Данилы-мастера и служат ей верой и правдой.

Боги, будучи проекцией гор, полей и морей в сознании млекопитающих, оказываются способными управлять собой с помощью наблюдателей, иногда называемых рабами Божьими. И они управляют!

Собственность встает выше рабов Божьих. Собственность на кусочки земли, на воду, на продукты человеческого труда, собственность на случайно придуманную кем-то последовательность слов. И человек в силу своего эго пытается заставить эту собственность кормить себя и стремится расширить собственность, чтобы было больше корма, больше удобств, больше воли.

Однако, расширяя физическую собственность, собственник ограничивает в собственности остальных жителей планеты. И у них рождается естественное желание устранить преграду между ними и собственностью, т. е. устранить конкретного собственника. С этого момента все больший процент собственности уже будет направлен на обеспечение собственной безопасности. Именно с этого момента собственник начнет мешать своей собственной Собственности.

Тут человек ничего не может поделать: суфлерская будка мирового театра изначально захвачена Богами, и во славу их и по их команде люди начинают уничтожать друг друга, осуществляя передел собственности.

Физический мир через чувство собственности управляет людьми в своих интересах.

Украсть у людей чувство собственности — значит разрушить тот контур управления физическим миром, который инициируется этим миром и проходит через человечество, через био и ноосферу.

Но можно украсть чувство собственности, а можно украсть саму собственность.

Собственность украсть проще. Чтобы украсть собственность, достаточно ворья. Вор — это даже не человек, это механизм торможения, который включается, когда система разгоняется слишком быстро или когда заканчивается дорога.

Например, приватизация в России. Вроде бы и не было раньше воров-то в СССР, по крайней мере, в таком количестве — смысла не было что-то красть в большом объеме, так как нельзя воспользоваться. Но, вдруг, кто-то вдоль дороги поставил ложный дорожный знак — «кирпич». И чтобы остановить движение летящего вперед паровоза, у которого «в коммуне остановка», были задействованы механизмы торможения. Сразу же, отовсюду, словно толпы мигрирующих тараканов, полезли воры и грабители, сражающиеся друг с другом за чужой кусок хлеба. И страна сразу же вышла на третье место по количеству заключенных. Такого не было даже в самые тяжелые годы т. н. репрессий. А сколько преступников еще на свободе, причем матерых? Тысячи и тысячи!

А вот похитить чувство им слабо. Украсть чувство! Здесь уже нужен совсем другой подход. Чувство можно украсть, если делать это с помощью служителей витального контура управления.

Отсутствие или наличие того или иного чувства у управляемого объекта (у Наблюдателя) — это отсутствие или наличие той или иной дороги по модификации физического мира. Наблюдатель способен идти только туда, где он видит свою дорогу. Подобный Наблюдатель способен рубить киркой только ту скалу, которую наблюдает.

Отсутствие ума остановит Наблюдателя в его преобразованиях планеты в ходе игры в собственность.

Отсутствие веры — сделает жизнь бессмысленной.

Отсутствие любви превратит жизнь в бесконечное хождение бурлаков по Волге.

Но у Наблюдателя есть и ум, и вера и любовь! Так что же тогда наблюдаемый объект способен будет сделать со своим Наблюдателем? И надо ли что-то делать?

Оказывается надо.

Вот тогда и рождается персонаж с именем Разбойник — младший брат Наблюдателя. Это тоже двойственный персонаж, но его двойственность проявляется несколько в другой плоскости. Он приватизирует части физического мира, ибо на что-то надеется. Вот только на что? Что ему нужно: собственность или чувство собственности? Или ни то и ни другое. А тогда что?

Если ему нужен сегодняшний день, то он на верном пути. Собственность людей принадлежит именно сегодняшнему дню. Украсть и присвоить себе всю собственность — это значит прямо сегодня стать, по сути, Богом на земле, дарующим или не дарующим право на жизнь всем остальным. Но только самой собственности глубоко наплевать на такого бога. Завтра она его запросто поменяет.

Украсть же чувство собственности у людей — значит сделать всех владельцев собственности никем, пустотой, чем-то таким, что лежит «ниже плинтуса», чем-то не нужным, к чему не возникает никакого отношения, ни положительного, ни отрицательного. Сделать это — значит лишить их смысла существования. Не имея чувства собственности, никто не пойдет за собственностью и за ее хозяевами. Наоборот, все будут смеяться над ними, бросая бутылки с зажигательной смесью в их машины, магазины и дома. Бессмысленное сжигание чужих автомобилей, магазинов, палаток на улицах Парижа в конце 2005 года — это не столько выражение протеста, сколько столкновение культур, не принявших друг друга. Это очередная попытка посмеяться над собственностью и собственниками. Это очередная попытка посмеяться над собственностью для тех, у кого ее нет и не будет в той среде, где они обитают. Поэтому-то они и жгут эту среду, жгут ту часть, до которой дотягиваются. Если нельзя украсть собственность, то ее можно сжечь, взорвать, разбомбить. Но что это даст им? Только равные условия перед стартом по дорожке жизни, на которые и претендуют вновь родившиеся.