Сергей Герасимов - Психология зла

3.2 Школа

Если бы некоторый условный инопланетянин, посетив землю, обратил внимание на земные школы, то наверняка ему бы бросилось в глаза (или в усики-антены) следующее странное обстоятельство: ходить в школу дети не хотят. Это основной недостаток наших учебных заведений. Уточню: дети не хотят ходить в школы, но это не значит, что они не хотят учиться. Ребенок, сбежавший с урока математики, может с увлечением три часа подряд изучать в радиокружке разные непростые схемы.

Хотя и не любой ребенок. Большинство детей уже не хотят и учиться. А тот кто хочет – не может.

Если принудительный призыв сейчас уже отменен в большинстве стран, то принудительная, несвободная школа еще долго будет процветать. Школа была и остается айсбергом несвободы. Проучиться какой-то срок обязаны все, нравится им это или нет, нужно им это или нет.

Я сейчас говорю не о том, что всеобщее образование вредно. Оно вредно в одном отношении и полезно в другом; и польза всеобщего образования, даже принудительного, наверняка больше, чем вред безграмотности. Я говорю о недопустимости какого-либо подавления человеческой свободы, тем более систематического подавления в течение одиннадцати или двенадцати лет. Особенно недопустимо подавлять свободу ребенка – если мы только не хотим получить поколение самодовольных тупиц и исполнительных холуев. Впрочем, государство – эта сверхчеловеческая конструкция и в то же время идея на грани перерастания в фанатоид, хочет именно побольше холуев, а гении нужны ему лишь как единичные экземпляры – так пусть это будут те, кто сумел прорасти сквозь асфальт среднешкольного образования. Но свобода – одна из основных ценностей здорового человека, или даже главная ценность.

Может быть я преувеличиваю, говоря о главной ценности, потому что по данным социологических опросов жители основных развитых стран на первое место ставят здоровье, а свобода даже не попадает в первую пятерку ценностей. Но, как верно заметил кто-то до меня, фраза "Мой друг, здоровью посвятим души прекрасные порывы" как-то не звучит.

Даже если школа и благо, то это принудительное благо – то есть, благо очень сомнительного качества. В школе ученик довольно упорно и тяжело работает: одну смену на уроках и еще часть второй смены дома, при подготовке домашних заданий.

Если он хочет учиться, то работает добровольно, если нет – из-под палки. Этот тяжелый труд не оплачивается. Подразумевается, что более чем достаточной оплатой являются знания, которые он получает. Однако ему лично полезна лишь часть этих знаний, иногда малая часть, и очень многие знания, необходимые ему, он не получает вовсе. Среднеобразованость гражданина нужна не столько ученику, сколько государству, которое и организует это сомнительное всеобщее и обязательное и среднее образование. Если же образование благо, то почему оно должно быть обязательным? На самом деле – это благо лишь ДЛЯ НЕКОТОРЫХ, благо НЕПОЛНОЕ и НЕ ВСЕГДА КАЧЕСТВЕННОЕ. Ребенок в школе подневольно трудится В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ НА БЛАГО ГОСУДАРСТВА, а не ради себя, хотя государство изо всех сил старается затемнить этот факт.

Школа может быть очень полезным, здоровым и свободным учреждением, даже обязательная школа, а может быть таким же подобием рабства и рабского труда, каким является призывная армия. Причем от нее самой это зависит всего лишь на треть. Если тяжелый труд школьника оплачивается знаниями, то степень отличия школы рабства, армии или тюрьмы зависит от трех компонентов: а) насколько качественные знания получает ученик; б) насколько ценны эти знания лично для него; в) насколько ценны знания вообще в данном обществе.

Таким образом, большинство школ находятся где-то посредине между рабством и свободой. Причем некоторые дети, те, для которых знания представляют большую ценность, оказываются ближе к свободе; те, кому знания вовсе не нужны, воспринимают школу как беспросветный рабский труд – такие мстят и школе и счастливчикам при каждой возможности. Поэтому школа жестока и ее жестокость – это МУЧЕНИЕ ХУДШИМИ ЛУЧШИХ и никак не наоборот. Жестокость в школе, тюрьме и армии имеет общий корень – отсутствие свободы.

Мне хочется сейчас уйти домой и и заполнять альбомы друзей и разорвать их на кусочки мелкие, чтобы от них ничего не осталось. Мне хочется порвать учебники, тетради, поломать ручки и карандаши…

…я хочу собрать все дневники всех учеников школы и порвать их и все журналы порвать на мелкие кусочки, еще расписание…

…А на последок выпить спирта 96 градусов один литр, самогона, вина, водки, димедрола, мыльной водой запить и закурить (неразборчиво) табак и чай. И стибрить три рубля для полного счастья, а если хватит сил, то поломать сарай для макулатуры…

Я спросил у восьмиклассницы, что ей не нравится в школе. Она не смогла ответить, будто бы ничего и нет, но плохо. Болит душа, болит то, чего не увидишь и не пощупаешь. Поэтому просто плохо и все.

Нравится нам это или нет, но дети живут в атмосфере мата и аморальности, избиения друг друга, мошейничества, лизоблюдства, лицемерия, вымогательства, воровства, обязанности подчиняться физической силе, привычной лжи. Это в обычных государственных школах. Но даже лучшие частные школы предоставляют вам тот же набор, но в урезанном виде: мат обязателен, подчинение силе обязательно, ложь обязательна, общение с негодяями обязательно. Если вы утром отправляете своего ангелочка в школу, будьте уверены, что в ближайшие часы он услышит больше ругательств, чем вы слышите за месяц. В раздевалке школы воруют, старшие бьют младших, мальчики бьют девочек, учителя внушают детям гнусные квазипатриотические лозунги, в которые сами не верят. И все лгут всем.

Добро непобедимо, если оно не вымерло до сих пор.

Совершенно чистый в моральном плане ребенок после нескольких дней или даже после первого дня в школе начинает радовать родителей такими перлами, что волосы встают дыбом. Потому что зло заразно. И МЫ ОБЯЗАНЫ ЗАРАЖАТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ ЗЛОМ, таков закон. Чужой маленький негодяйчик, случайно попавший в класс и просидевший там несколько лет, сделает вашего ребенка посредственностью и недоучкой – и это на всю жизнь. И для вас почти невозможно повлиять на этот процесс.

Здесь можно возразить, что краски слишком сгущены. Есть, хотя и не часто встречаются, люди, которые вспоминают школу хорошо; большинство вспоминает хорошо какого-нибудь учителя или предмет – у них еще сохранилось остаточное заражение чем-то хорошим – чем? Учебным материалом? Врядли. Невозможно вспомнить тот материал по прошествии лет двадцати или более, особенно если не использовал его в жизни – на самом деле СОХРАНИЛОСЬ ЗАРАЖЕНИЕ ЛИЧНОСТЬЮ УЧИТЕЛЯ.