Идрисс Аберкан - Свободу мозгу! [Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался]

«Во-первых, нужно всячески поощрять появление одухотворенных и занимательных улиц. Во-вторых, превратите их ткань в максимально протяженную сеть, пронизывающую весь район, по размерам и мощи не уступающую „городу внутри города“ [177] Sub-city, или «город в городе», как принцип организации городской среды дает возможность жителю избежать толпы, которая готова его поглотить. Эффективность его подтверждается на примере фешенебельных французских кварталов Бют-о-Кай, Сен-Жермен, улиц Монторгейль или Монтань-сен-Женевьев (прим. авт.). . В-третьих, используйте парки, скверы и общественные здания как основной элемент этой ткани улиц; пусть они интенсифицируют и свяжут воедино все разнообразие городской структуры. В-четвертых, подчеркните функциональность каждого района. Нет ничего более беспомощного и жалкого, чем одинокая улица с проблемами, которые невозможно решить».

Я вырос в пригородах и вижу полную противоположность советам Джейн Джекобс: тусклые, безжизненные улицы и проспекты, беспомощные и жалкие, безликие и лишенные культурного значения спальные районы, где некуда пойти вечером.

Вместе с городским сельским хозяйством, увитыми плющом стенами, биоремедиацией (искусство очищать городскую среду, используя живые организмы) и вертикальными фермами земля понемногу проникает в города. Одной из целей проекта архитектора Кейт Орфф «Oyster-tecture» является очищение канала Гованус в Нью-Йорке живыми устрицами. Другим приоритетом этого замысла было строительство «плодородного города», по выражению гениального архитектора Венсана Каллебо, — с обширной природной средой, по которой так тоскуют горожане в выходные.

Мозгу свойственно уставать, то же самое можно сказать и о мотивации. Жизнь в городе постоянно разряжает наши батарейки. Стрессы, тревога, недопонимание со всех сторон наступают на нас с самого пробуждения и не оставляют в покое, даже когда спим (и поэтому сон в городе все реже приносит отдохновение). Идеальный город должен заряжать батарейки. Но люди сформировали настоящую «кортизолергическую среду».

О чем идет речь? Кортизол — это гормон надпочечников, вбрасывающийся в кровь по приказу гипофиза в ответ на стресс. Так как большинство проживает в городах, мы страдаем гиперкортизолемией, сопровождающейся бессонницей, депрессией, побуждением к суициду. Город не должен повышать уровень кортизола, целью должно быть как раз его постепенное снижение.

Мегаполис не только провоцирует стресс. Группа испанских исследователей доказала, что загрязнение атмосферы вызывает задержку умственного развития в школах, стоящих по обочинам автострад [178] De Nadali, M., Staiano, J., Larcher, R. Sebe, N., Quercia, D. et Lepri, B., «The death and life of great Italian cities: A mobile phone data perspective», Arxiv.org, 2016 (прим. авт.). .

Если бы архитекторы старались избавиться от кортизолергической среды, то однажды появился бы нейроэргономический город. Он стал бы подзаряжать батарейки своих жителей в любом месте и в любое время, а не только «при выходе в свет» [179] Пойти куда-нибудь для развлечения, культпоход (прим. науч. ред.). . В природе все зависит от всего — «omnia ad omnia». Точно так же, как идеальное обучение должно быть многоканальным, идеальный жилой квартал должен быть многофункциональным. Это относится и к нейроэргономическим кампусам.

Никакая другая архитектура не обязана так пристально вглядываться в будущее, как архитектура кампусов. Это место, где человек готовит свое будущее, и поэтому оно должно быть образцовым. От Александрии до круглого города Багдада IX века, от Мачу-Пикчу до греческого Санторини — все самые передовые города были местами «прагматичной мечты» [180] По выражению архитектора Жака Ружери (прим. авт.). , соединяющей город с окружающим пространством.

Есть прекрасные международные кампусы: Кембридж, Принстон, Оксфорд, Гарвард или Стэнфорд. К другим претензий гораздо больше, один из них — это французский кампус Орсе/Сакле, который критикуют иностранцы за плохую эргономичность. Кроме того, туда надо добираться старой пригородной электричкой, на пути которой часто случаются аварии и устраиваются забастовки. К тому же она не работает ночью, и обитатели кампуса отрезаны от столичных развлечений. Французский кампус никогда не был скоплением небольших деревень, кардинально отличаясь в этом от Кембриджа или Оксфорда, где даже при меньшем количестве студентов ночная жизнь очень разнообразна.

Мне посчастливилось участвовать в разработке и проектировании студенческих общежитий завтрашнего дня компанией Eiffage. Я сделал главный вывод, что любой ценой нужно избежать строительства «кампуса Франкенштейна», предназначенного всего лишь для «работы» из хорошо известной сатанинской триады «метро, работа, сон».

Почему нельзя жить и развлекаться внутри одного района? Французские пригороды страдают от этого недостатка, и кампусы были задуманы в соответствии с той же моделью. Когда американцы посещают нашу Политехническую школу, они с трудом пытаются разглядеть в ней французский Калтех, аналогом которого она пыталась стать. Здесь единственное развлечение, за исключением студенческих вечеринок, — это фургон с пиццей, приезжающий раз в три ночи. Разумеется, эта школа связана с военной тайной и несколько отгорожена от мира, но то же самое мы видим и в городке Жив-сюр-Иветт (кампус Национального центра научных исследований), который злые языки окрестили JPEG-сюр-Иветт из-за его безжизненности [181] JPEG — графический формат для фотографий, в отличие от GIF с движущимися картинками (прим. авт.). Произносится «джейпег», что несколько похоже на «жив» (прим. ред.). .

Однажды, поздним вечером 1953 года, в пабе «Игл» в Кембридже молодым ученым Уотсону и Крику пришла в голову идея, что ДНК имеет форму двойной спирали. Могло ли такое произойти во французском кампусе с его атмосферой мрачной подозрительности и полным отсутствием гостеприимства поздними вечерами?

Архитектор и в прошлом мэр Куритибы (Бразилия) Жайме Лернер воплотил идею многофункциональных кварталов в «метафоре черепахи». Он считает, что городская ткань со своими мини-деревнями (или городами в городе) похожа на пластины панциря черепахи. Вряд ли черепаха пришла бы в восторг, если бы у нее отдирали один за другим эти щитки, так и город не может считаться благополучным, если его кварталы разделены по принципу «метро — работа — сон».

Разделение произошло в ходе прошлой индустриальной революции, когда люди не желали жить в чаду заводских труб, но сегодня наступило время благожелательных городов. Это раньше город действовал нам на нервы, а сегодня он должен под нас подстраиваться. В пригородах молодежь прозябает в апатии, без надежд на будущее, там же когда-то влачили жалкое существование их родители, поколачивая своих детей и вымещая на них свою неудовлетворенность и раздражение. Здесь насилие передается от одного поколения к другому.