Идрисс Аберкан - Свободу мозгу! [Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался]

В 1988 году Брайан Пауэлл и Марти Лоринг [307] Loring, M. Et Powell, B., «Gender, race, and DSM — III: A study of the objectivity of psychiatric diagnostic behavior», Journal of Health and Social Behavior (1988), 1–22 (прим. авт.). провели более масштабный эксперимент, в котором участвовали 290 психиатров вместо 25, принимавших участие в эксперименте Тамерлена. Эти практикующие врачи получили для анализа запись беседы с одним пациентом. В половине случаев пациент был описан как чернокожий афроамериканец, для другой половины его представили белым. В результате оказалось: «Медицинский персонал был склонен ассоциировать жестокость, внушающий подозрение характер личности и ее потенциальную опасность с чернокожим пациентом, хотя записи были одинаковы».

Розенхана раскритиковал персонал одной клиники, высокомерно заявляя, что в их стенах не может быть и речи о диагностических ошибках. Тогда он решил дополнить свой первый эксперимент. Он заявил, что вводит несколько новых действующих лиц на период до трех месяцев. В этот раз врачи были в курсе событий и должны были определить, кто из вновь прибывших пациентов участвовал в эксперименте. Из 193 пациентов 41 были, по их мнению, явными самозванцами, а 42 человека казались им подозрительными. На самом деле Розенхан не помещал в клинику никого.

Наше общество противоречиво. Есть множество примеров, когда государство поощряет на поле боя такие формы поведения, которые обычно считаются ненормальными, а за здоровое проявление свободы отправляет в психиатрическую клинику. Превращение диссидентов в психов — это фирменный знак тоталитарных обществ. Например, Советский Союз прославился насильственным введением политзаключенным галоперидола, распространенного антипсихотика, с целью химического контроля над ними или даже доведения до сумасшествия. США не остались в стороне и насильственно вводили этот препарат нелегальным иммигрантам, чтобы упростить и ускорить их депортацию [308] Amy Goldstein, Dana Priest, «Some detainees are drugged for deportation», The Washington Post, 14.05. 2008 (прим. авт.). . Как совершенно справедливо заметил Збигнев Бжезинский, «сегодня легче убить миллион человек, чем руководить им». Раз уж мы провозгласили принцип «Хабеас корпус» [309] Существовавшее издревле, еще до Великой хартии вольностей («Хабеас корпус»), понятие английского (а затем и американского) права, которым гарантировалась личная свобода (прим. пер.). , мы можем распространить его на «Хабеас нервус» или «Хабеас анима», то есть наша нервная система и душа принадлежат только нам, и никто не имеет права на них покушаться.

Наше общество противоречиво. Есть множество примеров, когда государство поощряет на поле боя такие формы поведения, которые обычно считаются ненормальными, а за здоровое проявление свободы отправляет в психиатрическую клинику.

Главный вывод из экспериментов Розенхана в том, что даже в научном отчете или медицинском документе, которые должны быть объективными, можно обнаружить замаскированную субъективность. Способен ли человек правильно отражать реальность? Насколько объективен профессор, проверяющий студенческую работу, или суд присяжных, выносящий свой вердикт, или гражданин, опускающий бюллетень в урну для голосования, или полицейский, составляющий протокол задержания?

Даже в математике, самой объективной из наук, есть свои кланы: философ Джордж Беркли и некоторые ученые того времени считали иллюзией понятие «бесконечно малых величин», предложенное Ньютоном, а Пифагор не признавал существования иррациональных чисел. Кронекер считал теорию множеств Кантора смешной, а Гильберт полагал, что она помогла построить математический рай, хотя Пуанкаре всячески противился его немецкой логике. Блестящая теория Эвариста Галуа еще при его жизни была объявлена заблуждением.

Экспертная оценка как форма давления со стороны научного сообщества

Академическое сообщество превозносит якобы свойственную ему объективность, что на самом деле не соответствует действительности, если заметить, что в нем считают чуть ли не главной добродетелью троллинг [310] Форма социальной провокации и издевательства в сетевом общении (прим. авт.). и неймдроппинг [311] Практика использования имен важных людей, известных марок, организаций и т. д. (прим. пер.). , без которых немыслимо построить научную карьеру. Я уже не говорю о принципах отбора статей, которыми руководствуются серьезные научные журналы и которые считаются совершенно беспристрастными. В 2015 году Times Higher Education [312] Британский еженедельник, посвященный вопросам высшего образования (прим. науч. ред.). опубликовал обвинительную речь о разобщенности и разногласиях в этом сообществе.

Ричард Смит, в прошлом издатель British Medical Journal, призвал на страницах своего журнала к отмене рецензирования (peer review) [313] Рецензирование проводится коллегами, «равными по положению» (прим. авт.). перед публикацией: «Предполагается, что экспертная оценка, — заявил он, — обязана подтвердить качество и научную актуальность данной публикации и устранить все, что недостойно доверия с точки зрения науки, заверяя читателей научных журналов, что они могут принимать на веру все, что читают. На самом деле она полностью дискредитировала себя. Помимо того, что она неэффективна и является своего рода лотереей, она мешает продвижению новых идей, требует много времени и денег. Она распыляет время, отведенное на исследования, не достигает непосредственных целей, вводит в заблуждение, чревата злоупотреблениями, склонна к искажениям и, в конце концов, неспособна обнаружить ошибки и подтасовки. Короче говоря, она не нужна в научном мире. Было бы желательно публиковать все научные работы онлайн, и пусть общество само решает, что для него важно, а что нет» [314] «The worst piece of peer-review I ever received: Six academics share their experiences before delivering a verdict on the system», Times Higher Education, 6 августа 2015. Эту же статью цитирует Смит: «Ineffective at any dose? Why peer-review simply doesn’t work», Times Higher Education, 28 мая 2015, Opinion (прим. авт.). .

Если большинству рецензентов нравится ваше исследование, вы можете быть уверены, что ваша работа скучна. Чтобы продвигать новые идеи, которые будут иметь далеко идущие последствия, вы и я должны согласиться, что они могут вызвать раздражение и вам придется пройти через грязные обвинения, нападки и жесткую критику. Все авторы отзывов, включая и меня с вами, бессознательно отдают предпочтение работам, которые опираются на уже известные идеи. Это плохо и обидно, но это так. Хотя в этом есть и некоторая гуманность [315] Andrew Oswald, та же статья (прим. авт.). .

Как говорит Серж Судоплатофф, «любая инновация — это всегда неповиновение». Экспертная оценка — это давление, оказываемое со стороны научного сообщества, которое не собирается поощрять инновации, а способствует традиции, а не стремлению к новизне.