Андрей Ермошин - Вещи в теле

Продолжим разговор о тенденции телесного восприятия переживаний. Интересно, за что критикует Фрейда Станислав Гроф, ярчайший продолжатель традиции, заложенной великим австрийцем: “...В топографических описаниях Фрейда тесно переплетенные динамические процессы выступают в виде специфических индивидуальных структур психического аппарата, которые взаимодействуют друг с другом в психологическом пространстве, обладающем евклидовыми свойствами. Фрейд предупреждал, что такие понятия, как Ид (подсознание), Эго и Супер-Эго, являются всего лишь абстракциями, что их нельзя рассматривать буквально, и называл любые попытки связать их с конкретными структурами и функциями мозга “мифологией разума” (Gehirnmythologie). Однако в его работах всем этим понятиям приданы ньютоновские характеристики материальных объектов — протяженность, вес, местоположение и движение”**.

Хочу предложить свое объяснение cклонности к восприятию психических комплексов как объемных образований, которой не избежал и Фрейд. Она имеет обоснование в опыте самоощущения .

Бергсон

Анри Бергсон еще в ХIХ веке обращал внимание на то, что у человека самым естественным образом возникает “иллюзия” пространственности и множественности переживания . В своем “Опыте о непосредственных данных сознания” философ не только заметил существование этого феномена, но и боролся против принятия “интенсивного” за “экстенсивное”: “Когда говорят, что какой-нибудь предмет занимает большое место в душе или заполняет всю душу, то это означает, что образ данного предмета изменил оттенок тысячи восприятий или воспоминаний и в этом смысле он их невидимо пронизывает. Но это чисто динамическое представление противоречит рассудочному сознанию, которое любит резко очерченные различия, легко выражаемые словами, вещи с четкими контурами, как те предметы, что мы наблюдаем в пространстве. Рассудочное сознание предполагает, что какое-либо желание проходит через последовательные величины. Можно ли говорить о величине там, где нет ни множественности, ни пространства? Чтобы произвести усилие возрастающей интенсивности, это сознание, как мы увидим, концентрирует в данной точке организма все увеличивающееся количество мускульных сокращений, происходящих на поверхности тела, точно так же оно кристаллизует отдельно, в форме растущего желания, постепенные изменения в смутной массе сосуществующих психических факторов. Но в данном случае мы имеем дело с изменением качества, а не величины”*.

Прославленный французский философ, во-первых, заметил предметность восприятия человеком собственных чувств, наличие в “рассудочном” сознании представлений о величине переживаний, что предполагает допущение о множественности и пространственности сознания; во-вторых, он возмутился таким сведением качественного к количественному, предложил свою версию возникновения иллюзии объемности переживания, связанную с представлением о концентрации мышечных сокращений на поверхности тела.

Гроф

Не признавая псевдотопографического подхода, Гроф, вместе с тем, пришел к мысли, что существуют “системы конденсированного опыта” (СКО). “СКО, — пишет он, — это динамическое сочетание воспоминаний (с соответствующими фантазиями) из различных периодов жизни человека, объединенных сильным эмоциональным зарядом одного и того же качества, интенсивных телесных ощущений (курсив мой. — А.Е. ) одного и того же типа или же каких-то других общих для этих воспоминаний важных элементов”*.

Мне представляются значимыми практически все элементы этого определения: акцент и на “сильный эмоциональный заряд” (энергетическая компонента), и на объединение серии однотипных переживаний общим телесным ощущением.

Не “когда”, а “где”

Если трансперсональная психология, реализующая фрейдовский принцип историко-психологического исследования, ищет исток СКО в прошлом пациента, выходя за пределы “биографического” периода и следуя в перинатальную, пренатальную, а затем и в трансперсональную области, то топографическая психология задается другим вопросом: не когда, а где заложился комплекс — в голове, в груди, в животе? Вернее, на уровне какой из этих зон , являющихся прекрасным ориентиром для нефизических ощущений.

Закладка комплекса СКО может происходить в “биографическом” или пренатальном периоде, или в “прошлых воплощениях” — для нас это не принципиально. Важно, что имеется сегодня. Когда бы ни осуществилась закладка “системы”, это произошло где-то .

“Все к одному”

Например, у В.А., пациентки 44 лет, в груди, в области сердца, заложилась “язва”, способная аккумулировать “молнии” — негативный опыт, вернее, опыт, воспринимаемый в негативном ключе.

“Все к одному”, — характеризует свою ситуацию В.А. и перечисляет: на Сахалине землетрясение; у знакомого мальчика папа погиб в Чечне; на улице пристала собака (у пациентки страх бешенства); дома сгорела колонка, нагревающая воду (В.А., желая уберечь себя от опасностей, зимой перестирывает пальто после каждой встречи с собакой во избежание заражения бешенством).

Какое ощущение вызывают у пациентки все эти факты?

— Стрелы-молнии, — отвечает она.

— Есть ли точка, место, которое их принимает?

Выясняется, что в груди отверстие диаметром сантиметров пять с кантом как бы из запекшейся крови, напоминающее язву. А от него по всем частям тела расходятся “каналы” — “корни”, распространяющие волнение...

Когда заложилась эта язва? В.А. ощущает, что еще до рождения, но существует она и по сей день. И мы начинаем с ней работать. (Обычно в таких случаях идет “выворачивание” системы, восстановление “мембраны”, заживление).

Подобных примеров можно привести довольно много. Они представляют собой работу “с итогом”, без временной развертки. С “пространственной разверткой”.

“Замри”

Если психодинамическая традиция, включая трансперсональную психологию, реализует принцип глубинного временного исследования, то соматопсихотерапия реализует принцип широтного, пространственного исследования, которое можно охарактеризовать как психостатическое .

Есть такая детская игра — “Замри”, когда прерывается движение, человек словно становится скульптурой, и можно рассмотреть пропорции его тела. Примерно так же оценивают детей при приеме в балетную школу.

В соматопсихотерапии рассматривается конфигурация не физического, а психического тела, его оптимальность для того “танца”, который задумал исполнить пациент в своей жизни. Принцип остановки сознания и затем работы с ним я называю психостатическим .