Михай Чиксентмихайи - В поисках потока. Психология включенности в повседневность

Вместо того чтобы ждать пророков, мы можем искать фундамент для построения достойной жизни в знаниях, постепенно накапливаемых учеными и мыслителями. Мы уже достаточно знаем о строении Вселенной, чтобы понять, какие действия ведут к согласованности и порядку, а какие — к разрушению. Мы вновь открываем для себя, насколько все формы жизни зависят друг от друга и от окружающей среды, с какой неумолимой необходимостью любое действие порождает равную по силе реакцию, насколько трудно создать порядок и сконцентрировать полезную энергию и как легко растратить ее в хаосе. Мы учимся тому, что последствия наших действий, возможно, не заметные сразу, могут проявиться в будущем, поскольку все сущее является частью сложной системы, в которой все взаимосвязано. Большинство этих мыслей уже были выражены, в том или ином виде, в религиях равнинных индейцев, буддизме, зороастризме и многих других верованиях, основанных на внимательном наблюдении за жизнью. Современная наука добавила к этому системное изложение соответствующих фактов тем языком, который сегодня звучит наиболее убедительно.

Однако современная наука таит и другие, вероятно, более волнующие догадки. К примеру, некоторые выводы теории относительности могут открыть путь для примирения столь успешных на протяжении последних двух тысячелетий монотеистических религий с более фрагментарными, специфическими, политеистическими формами, которым они пришли на смену. Проблема политеизма заключается в том, что когда люди действительно верят в существование разрозненных духов, демиургов, демонов и божеств, каждого со своим характером и сферой влияния, это приводит к путанице и рассеиванию внимания между соперничающими сверхъестественными существами. Идея единого бога — израильского, христианского, мусульманского — перестроила сознание верующих, высвободив огромную массу психической энергии, которая отбросила в сторону прежние верования. Однако, с другой стороны, недостаток монотеизма заключается в том, что идея единого высшего существа ведет к догматизму.

Теория относительности и более поздние открытия в области фрактальной геометрии позволяют предположить, что одна и та же реальность может существовать, так сказать, в разных форматах и что в зависимости от утла зрения, от ракурса, в котором человек наблюдает реальность, временных рамок и широты взглядов он может видеть одну и ту же истину совершенно по-разному. Поэтому нет нужды клеймить как ересь взгляды и верования, отличающиеся от тех, которые мы усвоили в детстве: ведь теперь мы знаем, что это справедливые для определенного времени и места проявления единого базового процесса во всей его разветвленной сложности.

Подобные противоречия во множестве встречаются и вокруг теории эволюции. По иронии судьбы, невзирая на то что наблюдения Дарвина справедливо считались угрозой самим основам христианской религии, много времени спустя именно идея экосистем и структуры организмов, растущих от простого к более сложному, дала нескольким ученым надежду, что развитие Вселенной происходит не хаотично, а скрывает в себе некий важный смысл. Одним из первых высказавших эту мысль был иезуит и палеонтолог Пьер Тейяр де Шарден, чья книга «Феномен человека» предлагает лирическое — возможно, чересчур лирическое — изложение эволюционного процесса от атомной пыли, существовавшей миллиарды лет назад, до грядущего объединения разумов и душ в так называемой «точке Омега», которую он полагал эквивалентом традиционной концепции воссоединения душ с высшим существом на небесах.

Большинство ученых осмеивали взгляды Тейяра, однако наиболее смелые из них — такие как Конрад Хэл Уоддингтон, Джулиан Хаксли и Теодосиус Добжанский — воспринимали их вполне серьезно. Так или иначе, возрастающая сложность обеспечивает мифу достаточную силу, чтобы поддерживать веру. К примеру, Джонас Солк, создатель вакцины против полиомиелита, считавший себя не только ученым, но художником и гуманистом, провел последние годы своей жизни, пытаясь понять, кроется ли в прошлой жизни ключ к будущему. Он писал:

Я по-прежнему интересуюсь некоторыми… более фундаментальными вопросами, касающимися творчества как такового… Я считаю человечество продуктом эволюции, я бы сказал, творческой эволюции. Теперь мы, люди, сами стали процессом, или частью процесса. И с этой точки зрения я заинтересовался универсальной эволюцией, феноменом эволюции как вещи в себе, проявлением которой я считаю предбиологическую эволюцию, эволюцию физических и химических процессов, биологическую эволюцию и переходную относительно биологической эволюцию разума. И теперь я начинаю писать о том, что я называю теологической эволюцией — эволюцией, имеющей определенную цель. Можно сказать, что моя задача — целенаправленное осознание эволюции и творчества.

Сейчас слишком рано говорить о том, что лежит за этими новыми горизонтами, которые пока лишь едва приоткрылись для нас. Однако писатели и ученые уже начали формировать видение, которое может открыть для нас будущее. Некоторые из этих попыток выглядят столь неожиданно, что, кажется, относятся к области фантастики. К примеру, Мадлен Л'Энгл вплетает в тексты своих романов для детей сюжеты, где события в клетках тела образуют параллели с историческими событиями — борьбой людей друг с другом, которые, в свою очередь, отражаются в космических конфликтах между сверхъестественными существами. Она прекрасно понимает, что научная фантастика, которую она пишет, влияет на человеческую этику. Даже когда герои книги страдают или терпят поражение в борьбе с силами зла, она верит: «Вы должны дать им выход, дать хоть какую-то надежду. Я не люблю книги, в которых нет надежды, которые заставляют вас думать: “Эта жизнь не стоит того, чтобы ее прожить”. Я хочу, чтобы читатели думали: да, нам приходится прикладывать тяжкие усилия, но все же пытаться стоит — и более того, это так интересно!»

Джон Арчибальд Уилер, один из самых выдающихся физиков XX века, пытается понять, почему мы тратим столько усилий на создание материального мира, который объективно существует отдельно от нас, от человеческой личности. Бенджамин Спок, выдающийся педиатр, старается дать определение понятию духовности в терминах, соответствующих нашему времени. Другие, подобно экономисту и общественному активисту Хейзел Хендерсон, приняли для себя радостную и свободную философию, в которой рассматривают свою жизнь как временное воплощение бесконечного потока жизни;

В некотором отношении я ощущаю себя инопланетянкой. Я здесь всего лишь с кратким визитом. И при этом — в человеческом обличье. Я очень сильно эмоционально привязана к этому биологическому виду и поэтому воплотилась в этот раз именно таким образом. Однако у меня есть бесконечное число иных возможностей. Для меня все это выглядит просто и логично. Я знаю, это звучит несерьезно, но штука в том, что для меня это духовная практика.