Оливер Сакс - Музыкофилия: Сказки о музыке и о мозге

Странно, но я не жил в полной тишине, как ожидалось. По меньшей мере, это было бы мне привычно, поскольку я всегда мог снять слуховой аппарат и ощутить практически полную тишину. Теперь я слышал то грохот речного потока, то рёв реактивного двигателя, то гул ресторана с тысячей посетителей, которые говорили все разом. Это был бесконечный и подавляющий звук. Но были и утешительные моменты. К вечеру бормотание и звон колоколов стихали. Они становились величественными, звонкими и глубокими. Я словно слышал огромный орган, играющий медленную и плавную мелодию панихиды без ритма и размерности, полную торжественного величия… это было похоже на панихиду по моему умирающему слуху. Но, даже умирая, мой слух позаботился о том, чтобы на его похоронах звучала восхитительная музыка

Одна из моих пациенток в доме престарелых, Маргарет Х., несколько лет страдала от проблем со слухом – тяжёлая степень глухоты правого уха и умеренная степень глухоты левого, обе прогрессирующие. Ее жалобы, тем не менее, были связаны не столько с потерей слуха сколько с " ректрутментом" – преувеличенной и аномальной чувствительности к звукам. Она жаловалась на неприятный акцент, который делает некоторые голоса почти невыносимыми». Годом позже она рассказала мне: "Я хожу в церковь, но звуки органа и пение становятся все громче и громче в моей голове, они нарастают как снежный ком, и в какой-то момент становятся нестерпимыми".

Она начала носить беруши; от слухового аппарата она отказалась, чувствуя, что он только усилит неприятные ощущения и искажения звуков. Маргарет Х. никогда не страдала от музыкальных галлюцинаций, и вдруг однажды, через пять лет после описанных событий, она проснулась и услышала голос, поющий припев песни “My Darling Clementine” снова и снова и снова. «Это была милая, мягкая мелодия, которая потом вдруг взвилась, стала громкой, джазовой, шумной, и совсем не нежной Поначалу она мне даже нравилась, но потом стала грубой и растеряла мелодичность». В течение следующих двух дней она была уверена, что отец О’Брайан, пациент в палате по соседству, постоянно слушает старую запись Фрэнка Синатры.

Галлюцинации миссис Х. по своим свойствам были похожи на ее ранние слуховые расстройства – возрастающая интенсивность, искажения, дискомфорт. И в этом смысле она не похожа на Гордона Б. и других людей, чьи случаи я уже описал, ведь в их галлюцинациях не было искажений (хотя они и могли слышать искажения при прослушивании реальной музыки

хотя он сильно улучшил его слух

но, учитывая количество пожилых людей с прогрессирующей глухотой, это значит, что, потенциально, сотни тысяч людей находятся в зоне риска и могут страдать от музыкальных галлюцинаций

Это напомнило мне историю, на которую ссылается Роберт Журден, о детстве Чайковского. В ней рассказывается, что однажды его застали плачущим в своей постели. Он говорил: "Эта музыка! Она здесь, у меня в голове. Спасите меня от нее!" - плакал он

Три года спустя мать Майкла снова написала мне: «Майклу сейчас двенадцать, он в седьмом классе и он продолжает слышать непрерывную музыку. Мне кажется, теперь он лучше справляется с этим. Только когда у него в школе возникает стрессовая ситуация, тогда у него появляется мигрень, и музыка в таких случаях становится очень громкой и начинает перемешиваться в его голове, как если бы кто-то крутил ручку радиоприемника, пытаясь сменить станцию. К счастью в этом году такое происходит все реже и реже. И вот что интересно: когда Майкл слышит музыку его мозг автоматически записывает ее, и после этого он может вспомнить и сыграть мелодию даже годы спустя, так, словно только что ее услышал. Он любит сочинять собственную музыку, у него идеальный слух

«похожий на струю пара, вырывающуюся из радиатора»

"я думал, это холодильник или что-то ещё на кухне"

которые он опознал, как темы из концерта для скрипки Бетховена

однажды он решил проверить это и напел на магнитофон то, что звучало в его голове, а затем сравнил запись с оригинальным произведением – они точно совпали по нотам и темпу

пели на английском, хотя все они были немцами

В 1983 году Донал Хенаган опубликовал в «Нью-Йорк таймс» статью о травме мозга Шостаковича. Хотя никаких доказательств его теории не существует, Хенаган отметил, что, по слухам, композитор был ранен немецкой шрапнелью во время осады Ленинграда, и что спустя несколько лет рентген показал наличие металлического осколка в слуховой зоне его мозга.

Хенаган рассказывает, что Шостакович не хотел, чтобы кусок металла извлекли, и это неудивительно: с тех пор, как осколок попал в мозг композитора, каждый раз, стоило ему наклонить голову, он слышал музыку. Сознание его было наполнено мелодиями – каждый раз новыми – и он использовал их, чтобы сочинять. Стоило ему поднять голову, музыка тут же замолкала.

Знакомый невролог, доктор Джон Карлсон, рассказал мне однажды о своей пациентке, П.С., которая слышала очень четкие музыкальные галлюцинаций после того, как пережила инсульт височной доли. Миссис С., сейчас ей уже за девяносто, одаренный музыкант, она написала более шестисот симфонических поэм и множество церковных песнопений, и она даже вела дневник, в котором фиксировала свои странные состояния. Больше двух недель она была уверена, что музыка доносится из соседней квартиры, что сосед включил магнитофон на полную громкость и слушает его часами, без конца. И лишь потом она осознала, что это не так:

17 марта – мы с Кевином стояли в коридоре, и я сказала: «Зачем Тереза все время играет одни и те же песни? Меня это беспокоит. Честно говоря, это просто сводит меня с ума». «Я ничего не слышу», - сказал Кевин, и я подумала: «неужели у него все так плохо со слухом?»

19 марта – Я наконец-то позвонила Терезе. Она НЕ слушает музыку, и я не знаю, откуда эта музыка доносится.

23 марта – Эта музыка медленно сводит меня с ума… я не могу уснуть… сейчас я слышу песни "Тихая ночь", "В яслях", "Маленькая церковь" и снова "Солнце моей души" Рождество в марте??

Каждая песня имеет идеальное звучание и ритм, и пока одна из них не закончится, другая не начинается. В чем проблема? Это мои УШИ? Или РАЗУМ?

В апреле, миссис С. обратилась к доктору Карлсону и прошла неврологическое обследование, включавшее в себя МРТ и ЭЭГ. МРТ показало, что она пережила инсульты в обеих височных долях мозга (инсульт в правой доле был сильнее и произошел сравнительно недавно). Ее музыкальные галлюцинации значительно ослабились через три-четыре месяца, хотя даже спустя два года она все еще иногда слышала их.