Алексей Кушнир - Педагогика иностранного языка

«Речевая деятельность имеет три стороны: лексическую, грамматическую, фонетическую». Речевая деятельность на самом деле имеет тридцать три стороны, или больше. Куда делись самое главное — смысловая и собственно коммуникативная сторона речи, не говоря о многих других? Впрочем, если понимать под «общением» условно-коммуникативные упражнения, то действительно, других «сторон» в такой «речевой деятельности» и в самом деле нет.

«Принципиально важным является отбор и организация материала на основе ситуаций и проблем общения, которые интересуют учащихся каждого возраста». А как быть с тем, что каждого ребенка может интересовать его собственная тема. Где взять время, чтобы с каждым обсудить то, что его интересует? Интерес, о котором идет речь, также условен, как и коммуникация, с помощью которой его пробуждают.

«Чтобы усвоить язык, нужно не язык изучать, а окружающий мир с его помощью. Желание говорить появляется у ученика только в реальной или в воссозданной ситуации, затрагивающей говорящих». Мысль верная, почти полностью отвечает нашим ориентирам, но противоречит условно-коммуникативной практике. Условно-речевые упражнения не имеют и малейшего отношения к окружающему миру. Реальной ситуацией, имеющей отношение не только к говорящим, но и к иностранному языку, может быть только ситуация общения с носителями языка. «Реальные ситуации», подразумеваемые в условно-речевой методике, не способны выполнять функцию мотивации высказываний точно так же, как и ситуации «У кассы», «На вокзале» и др. Они и не выполняют. Мотивом «работает» учитель. Он кувыркается как «рыжий в цирке», выдавливая из себя и урока «новизну» (см. ниже).

«Новизна. Она проявляется в различных компонентах уроков. Это прежде всего новизна речевых ситуаций (смена предмета общения, проблемы обсуждения, речевого партнера, условий общения и т.д.). Это и новизна используемого материала (его информативность), и новизна организации урока (его видов, форм), и разнообразие приемов работы».Это все не та новизна, что впрок. Так много новизны, а воз и ныне там: как не было мотивации, так и нет. И, обратите внимание, все это новизна «вокруг языка», новизна «методических приседаний», а вовсе не та новизна, что пробуждает мысль. Говорить же об информативности учебного материала в условиях повторяющихся упражнений просто некорректно.

«Личностная ориентация общения. Безликой речи не бывает, речь всегда индивидуальна... Коммуникативное обучение предполагает учет личностных характеристик, ибо только таким путем могут быть созданы условия общения: вызвана коммуникативная мотивация, обеспечена целенаправленность говорения, сформированы взаимоотношения и т.д.».Вранье! Трудно себе представить что-либо, в большей степени обезличенное, чем условное общение. Условная коммуникация может быть индивидуализированным процессом, но на ее основе почти невозможна внутренняя коммуникативная мотивация, а тем более, формирование каких-либо взаимоотношений.

« Коллективное взаимодействие — такой способ организации процесса, при котором ученики активно общаются друг с другом, и условием успеха каждого являются успехи остальных». Условная коммуникация не является общением по определению. Общение всегда спонтанно, это обмен мыслями, позициями, а не диалог на заданную тему по инициативе учителя. Здесь очередная декларация, к реальному общению, коллективному ли, парному ли, отношения не имеющая.

Изложенное — исчерпывающая иллюстрация того, как фразеология заменяет собой профессиональную компетентность. Пока речь идет о падежах и склонениях, все нормально. Как только разговор переходит в понятийное поле психологии и теории обучения, начинается профанация. Маленький экскурс в одну из концепций современной методики обнаруживает тотальную противоречивость всех построений, игнорирование самых элементарных психологических аксиом. Желаемое с легкостью выдается за действительное, используется локальный понятийный аппарат, не совпадающий с общепринятым. Упражнение выдается за общение, внешнее мотивирование выдается за внутренний интерес, собрание методических приемов и благих пожеланий выдается за систему обучения и так далее. И такова, увы, вся методика иностранного языка. Можно было бы, конечно, не говорить об этом прямо, соблюдать, так сказать, научную этику. Но все дело в том, что разговор давно вышел за пределы этики: с помощью безграмотных педагогических действий осуществляется разбазаривание интеллектуального потенциала России, совершаются преступления против детей. От того, что учитель и ученый «не ведают, что творят», мне, родителю, не легче.

Можно, конечно, заняться тем, что скрупулезно разобрать каждый учебник, каждую методическую конструкцию, вытаскивая на свет несуразности одну за другой. Но именно для этого существуют экспертные советы, дающие путевку в жизнь новым учебным пособиям. В чем же дело? Почему механизм экспертизы не работает? Или «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку»?

Более конструктивный путь — разобраться с тем, как надо работать, от какой точки отсчета, на каких принципах строить систему учебной работы. А разобраться с условно-речевой методой будет к лицу ее создателям.

По моему глубокому убеждению, системность педагогических и методических знаний школьного специалиста должна быть выстроена на системности человека. Антропология — вот предмет, который обязан был бы лечь краеугольным камнем в фундамент профессиональной подготовки учителя, иностранных языков, в том числе. Но увы, имеем то, что имеем. Учитель будто бы и не изучал в институте психологию, не сдавал экзамены, не получал зачеты.

Рассмотрим еще несколько сюжетов, иллюстрирующих психологическую безграмотность «методической общественности».

В психологии стало хрестоматийным описание особенностей запоминания завершенного и незавершенного действий.Еще в начале века Б.В. Зейгарник, основываясь на собственных наблюдениях, осуществила ряд экспериментальных исследований, результаты которых дали однозначный ориентир учебной практике: учебное действие должно нести на себе печать недосказанности, незавершенности, предполагать в самом своем содержании необходимость продолжения и развития... Действующая методика в своем базовом регламенте действует с точностью до наоборот: учебные циклы выстроены в логике завершенного действия: выучил — отрапортовал (озвучил) — получил оценку — и... забыл, что совершенно запрограммировано таким алгоритмом.

Эксперимент Б.В. Зейгарник с тех давних времен был многократно воспроизведен в различных контекстах, выводы подтверждены и развиты. Почему наш методист ни сном ни духом не ведает о специфике запоминания завершенного и незавершенного действий как и о других элементарных психологических фактах?