Ольга Маховская - Как спокойно говорить с ребенком о жизни, чтобы потом он дал вам спокойно жить

Поскольку мы живем в эпоху смешения традиционно мужских и женских ролей, возникает различий между полами, когда мы воспитываем наших детей? По-моему, различию полов на биологическом, психологическом, социальном уровне ничего не угрожает. По той простой причине, что мы пока еще плохо осознаем практики воспитания, которые приводят к постоянному воспроизведению стереотипов отношений между мужчинами и женщинами. А начинается формирование различий очень рано: когда мы выбираем голубые чепчики для мальчиков, розовые – для девочек, мы уже реагируем на пол, выбираем стратегию воспитания.

Мужской тип чувствования и поведения сформируется у того ребенка, которого:

♦ чаще ругают;

♦ реже берут на руки;

♦ используют прямые указания и глаголы (отойди, принеси, дай, сделай, перестань…);

♦ реже утешают, когда он плачет;

♦ реже называют ласковыми именами.

Женский тип чувствования и поведения сформируется у того ребенка, которого:

♦ окружают заботой и вниманием;

♦ украшают и любуются;

♦ чаще причесывают;

♦ чаще целуют.

Уже этого короткого списка достаточно, чтобы увидеть: некоторые дети находятся в привилегированном положении. Парадоксально, но, несмотря на то что традиционные предпочтения взрослых на стороне мальчиков и родители радуются больше рождению именно мальчика, девочкам достается больше родительской нежности и тепла.

Нерешенность вопроса о том, как нужно учитывать различия в поведении полов, проявляется в готовности возвращать раздельное образование. Не все понимают, что раздельное образование – это всегда религиозное воспитание. Оно опирается на представления о самой высокой миссии будущих мужчин и женщин (женщин – рожать, мужчин – воевать), которые характерны для традиционных обществ. В США до сих пор много католических школ, о которых сложилась репутация добротных образовательных учреждений. Кадетские корпуса, нахимовские училища в России – тоже дань традиции и школа закалки характера юноши. Большинство юношей не поступают на службу в армию, а предпочитают светские профессии, включая творческие, то есть те, которые требуют не столько дисциплины, сколько личной инициативы.

Раздельное обучение дает молодым людям опыт аскезы, отказа. В условиях общества тотального потребления это становится все более ценным навыком выживания. При раздельном религиозном образовании ребятам не угрожает ранний секс, беременность, наркотики. Одна из задач раздельного образования – снизить влияние улицы. Например, в московской средней школе № 1115 раздельное образование практикуют только в старших классах, когда подростковые группы становятся разнополыми, а интерес девочек и мальчиков друг к другу стимулирует рисковое, иногда криминальное поведение.

Есть данные британских исследователей о том, что и успеваемость в раздельных школах выше, чем в обычных, но касается это в основном мальчиков! Такой эффект легко объясним: отсутствует давление женских стандартов обучения, носителями которых всегда были учителя– женщины. За счет этого снижается и конкуренция внутри класса. Если следовать этой логике, то девочки должны учиться хуже, демонстрировать более низкие результаты, чем мальчики, именно в условиях раздельного образования. Однако этого не происходит, поскольку увеличивается конкуренция внутри групп девочек. Я прихожу к выводу о том, что носителями конкурентных отношений между полами являются женщины– педагоги и ученицы. Возможно, в этом проявляется консерватизм женщин, ощущение потенциальной жертвы, неуверенность в собственных силах, отсутствие заказа на женские качества. Отношения между мужчинами и мальчиками в большей мере строятся на принципах солидарности. В конце концов, некритическое принятие инициативы своего товарища в подростковых группировках – это тоже проявление установки на «солидарность».

Слабой стороной раздельного образования является его несоответствие запросам современной жизни, которая проповедует стиль унисекс.

Я думаю, стратегия воспитания сегодняшних мальчиков и девочек должна строиться на двух принципах:

♦ Мы не мешаем детям в выборе видов активности только на том основании, что «так не поступают девочки!» или «настоящий мужчина так не сделал бы!».

Пол – это не приговор. Пол – это возможность!

♦ У любого ребенка должна быть сформирована мотивация к самому широкому обучению. Нет ничего такого, чему не научился бы человек, вне зависимости, мужчина он или женщина. Пол – это фактор индивидуализации, а не типизации. «Мой выбор обусловлен не только принадлежностью к половозрастной группе, но и моими особенностями – тем, чего именно Я хочу, что именно Я могу и умею делать!»

Игра в классической психологии считается ведущей деятельностью в дошкольном возрасте. Среди прочих сюжетно-ролевые совместные игры – последний этап перед началом систематического «всамделишного» обучения. Уже не игры в школу, а посещение настоящего учебного заведения, не игры в войнушку, а серьезные конкурентные отношения с одноклассниками… Так было совсем недавно… Последние исследования и наблюдения показывают, что игры не заканчиваются в дошкольном возрасте, а те, в которые играют дошкольники, вовсе не являются ни сюжетными, ни ролевыми, ни тем более полоролевыми…

Куда уходит детство? Часть психологов утверждает, что старые подходы к периодизациям детского развития устарели. Современный человек инфантилен до поздней зрелости, это реакция на его адаптацию к быстрым изменениям. Только проявляя любопытство и дружелюбие ко всему новому, отказываясь от долгосрочных обязательств и приверженности стереотипам и традициям, он может развивать свою карьеру, поддерживать статус, психическое и физическое здоровье.

Как всегда, модернистам яростно противостоят консерваторы и реакционеры. Консерваторы считают, что в воспитании детей нужно придерживаться классической основы, использовать игру для развития таких важных способностей, как воображение и эмпатия, сопереживание другому. Реакционеры настроены бороться с отклонением от всегда вечных, с их точки зрения, психологических и педагогических норм. Они в первых рядах борьбы с телевидением – источником опасных примеров для подражания для маленьких зрителей. Причины проблем развития, дезадаптации современного ребенка видятся в небрежении к образовательным и воспитательным традициям. Инфантилизм рассматривается как следствие социальной болезни, а окончание юности обозначается 18–20, максимум 22 годами. Это несмотря на то, что сценарии социализации изменились, и вчерашние дети начинают зарабатывать едва ли не в возрасте 4 лет: в кино, на подиумах, на улицах в «роли» попрошаек.