Дженни Андерсон - Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться

У нас нет стимула давать, если второй человек только и делает, что берет.

Возможно, Ребекка и Пол чуточку переборщили с уравниловкой, но, как мы уже сказали, несколько лет их система работала без перебоев. Проблемы начались тогда, когда один из них перестал «давать» — то есть вести себя по-партнерски. Принцип «око за око», или «стратегия подражания», предполагает, что если одна сторона перестает выполнять свои обязательства, то и вторая тоже отказывается от каких-либо действий. Вспомните Израиль и Палестину, увязших в этих бесконечных «выплатах той же монетой»: одна страна помашет белым флагом — и другая помашет в ответ, одна сбросит бомбу — и вторая сделает то же самое.

В семейной жизни Пола и Ребекки такой «бомбой» стал скутер — именно он превратил партнерство в отношения «каждый сам за себя» и разрушил некогда успешно работавшую систему стимулов.

Может быть, злосчастный скутер и позволил Полу вновь почувствовать себя 16-летним подростком — но плюсов от его покупки было явно меньше, чем минусов, потому что теперь ничто не мешало разгневанной Ребекке выложить, к примеру, $250 за то платье от Дианы фон Фюрстенберг, на которое она давно заглядывалась. «Если Полу можно нарушать правила, то почему мне нельзя?» — возмущалась Пола.

В системе «око за око», утверждают экономисты Авинаш Диксит и Барри Нейлбафф, «любая ошибка аукается обоим. Одна сторона наказывает другую за совершенный проступок, и запускается цепная реакция: провинившийся отвечает на наказание еще одним нарушением, за которым следует новое наказание, — и так без конца» {52} 52 Avinash K. Dixit and Barry J. Nalebuff, The Art of Strategy: A Game Theorist’s Guide to Success in Business & Life (New York: W. W. Norton & Co., 2008), 76. .

После инцидента с Vespa Ребекка стала придумывать способы отомстить Полу. Она могла бы перестроить ванную на втором этаже, не спросив его согласия. Она могла бы разорить его кредитки. Она могла бы намекнуть какому-нибудь копу, что Пол ездит на скутере без прав. Ну правда, что мешает ей поднять трубку и позвонить в полицию (разве что мысль о том, что Пол все-таки ее муж и, как бы она ни была зла на него, сдавать его властям как-то нехорошо)?

Но в своих рассуждениях Ребекка неизменно наталкивалась на одну и ту же проблему: наказание не поможет им с Полом вернуться на путь истинный. Как раз наоборот. Оно даст Полу понять, что теперь они с Ребеккой квиты, и, следовательно, откроет перед ним возможность новых нарушений. Что заставит его соблюдать условия их изначального соглашения — ты почешешь спинку мне, а я тебе, — если он будет знать, что это необязательно ?

«В какой-то момент я поняла, что совсем запуталась, — вспоминает Ребекка, — и что если я не найду выход из этой ситуации, вся наша жизнь полетит в тартарары».

Выход: амнистия

В итоге, чтобы восстановить партнерские отношения с мужем и дать ему стимул больше не выделывать подобных трюков, Ребекка поступила вот так: она простила Пола.

«У меня не было выбора, — признается она. — Я могла бы вечно тыкать его носом в этот чертов скутер, орать благим матом, разбрасываться деньгами, — но это ничему бы его не научило».

Ребекка, конечно, ничего об этом не знала, но вообще экономисты уже давно доказали, что порой снисходительность в небольших дозах может быть отличным стимулом. Вместо того чтобы отплатить Полу той же монетой, Ребекка простила его — и тем самым перезапустила их систему, дав мужу шанс исправиться. Назовем это «амнистией», под которую Пол нежданно-негаданно попал.

«Я был в шоке», — признается Пол. Он осознавал значение своего поступка и, увидев первую реакцию Ребекки, мысленно приготовился к тому, что та подаст на развод. «Когда Ребекка сказала мне, что все в порядке и она не возражает против скутера, я подумал: “Кто эта женщина и что она сделала с Ребеккой?”»

Пол тут же почувствовал себя в долгу перед женой, причем в очень большом долгу. На это Ребекка и рассчитывала.

Впрочем, все не закончилось примирительными объятиями. Прощение прощением, но без последствий это дело обойтись не могло. Раньше между ними действовало негласное соглашение, по которому ни один из них не мог тратить на себя «заоблачные» суммы, теперь же Ребекка озвучила следующую поправку: все покупки дороже $200 они должны предварительно обсуждать друг с другом. Пол был не в восторге от этого предложения, но, понимая, что еще одной «амнистии» может и не случиться, решил больше не испытывать судьбу.

«К счастью, мотоциклетный шлем стоит меньше двухсот долларов», — сказал нам он.

Стороны: Колин и Лили

Колин и Лили познакомились в 1996 г. в операционном зале маленького чикагского инвестиционного банка. Колин был тихим гением математики и статистики, который в юности мечтал строить ракеты. Он выглядел так, будто сам не очень понимает, каким ветром его занесло в сферу финансов и что вообще он делает среди этих воротил с татуировками новозеландских аборигенов под дизайнерскими рубашками, которые все время требуют «дать пять», глушат после работы «ирландскую автомобильную бомбу» [50] Алкогольный коктейль, состоящий из ирландского стаута, сливочного ликера и ирландского виски. — Прим. пер. и заваливаются спать прямо в одежде.

У Лили проблем с самоощущением не возникало. В этом обществе она чувствовала себя как рыба в воде. Она пила текилу высшего сорта. Носила дорогие очки. И была звездой торгов. Она выступала посредником в сделках между клиентами — крупными инвестиционными компаниями, вроде Fidelity или T. Rowe Price, желающими продать или приобрести очередной нехилый пай, и своим банком, торгующим акциями по всему миру. Работа у нее была кипучая, нервная и не то что без выходных, но даже и без перерывов: с утра и до ночи. Лили приходилось заарканивать и «обрабатывать» изменчивых клиентов, убеждая их довериться ей и не искать другого трейдера. Так как по большей части ей приходилось иметь дело с враждебно настроенными мужчинами, она все время чувствовала себя так, будто ею хотят попользоваться.

У Тима и Молли был прекрасный брак — если не считать одну чудовищную проблему. Каждое утро, когда Молли уходила на работу, Тим принимал душ, выходил из ванной и, не задумываясь, бросал свое мокрое полотенце на женину половину кровати. А это значило, что каждый вечер Молли приходилось укладываться спать во влажную постель. «Это было просто какое-то хамство, — говорит она. — Самое настоящее хамство!»

Молли по-хорошему просила Тима вешать свое полотенце на сушилку. Пыталась над ним подшучивать, ругалась, обижалась и, конечно, постоянно ворчала. Но ничего не помогало. Каждую ночь она снова оказывалась как будто в промокшей под дождем палатке. Наконец она не выдержала и решила отомстить. Как-то раз, пока Тим играл с дружками в «боггл», она сходила в душ и потом засунула свое очень мокрое полотенце под покрывало на его стороне кровати. Укладываясь в постель, Тим не сказал ей ни слова — но больше спать в луже ей не приходилось.