Юрий Щербатых - Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих

Следует отметить, что наиболее сильные негативные эмоциональные реакции, в том числе гнев и ярость, возникают при столкновении разных религиозных концепций. Дело в том, что любая религия основана на слепой вере и слабо реагирует на логические доказательства. Буддисту трудно понять христиан, а язычнику – мусульман. Отсюда – нетерпимость фанатиков веры к другим религиям, Крестовые походы, сожжение еретиков и «ведьм», джихад и т. д. Более того, даже столкновения сторонников одной религии (но разных ее толкований) могут быть наполнены гневом, злобой и кровавыми драмами. Классическим примером является Варфоломеевская ночь, когда тысячи христиан погибли только из-за того, что немного по-иному интерпретировали Библию и по-другому исполняли религиозные обряды.

Варфоломеевская ночь. Со старинной гравюры

Приступы гнева могут также провоцироваться идеологическими установками и расовыми предрассудками. Такие идеологии, как фашизм и коммунизм демонстрировали в истории примеры массового гнева: фашисты ненавидели и презирали евреев и людей других «низших рас», а советские коммунисты были полны гнева против «эксплуататорских» классов и их пособников – буржуазии, духовенства, зажиточного крестьянства. Всех этих людей называли «врагами народа». Интересно, что «врагом народа» мог стать любой человек – не только из числа богатых, но и любой рабочий, крестьянин, ученый. Тот, кто еще вчера имел прекрасную репутацию, после ареста уже вызывал гнев и презрение окружающих. Это показывает, что при помощи внушения и манипулирования можно легко вызвать чувство гнева, направленное против кого угодно. В самые разные времена у разных народов правящая элита искусственно взращивала зерна гнева и направляла его в нужную сторону.

Николай Василевич Гоголь подробно описал, как неосторожное касание запретных тем может вызывать гнев:

«Гнев мы чувствуем еще (и весьма часто) тогда, когда обвиняют, или бранят, или просто насмехаются над людьми, нам близкими, родными, или почему-нибудь драгоценными нашему сердцу. Хотя движенье это благородней, чем если бы мы гневались за себя, но оно гневное и потому так же несправедливо, как и первое.

Прежде всего, мы должны помыслить следующее: какой вред могут причинить нашим близким такие речи? Слова эти ничего не могут ни отнять от них, ни прибавить к ним; друзья и приятели наши не сделаются от этого в существе своем ни лучшими, ни худшими. Напротив, узнавши все, что говорят о них, мы можем даже иной раз предостеречь их в чем-нибудь. Оказать им какую-нибудь пользу, обратить их внимание на что-нибудь точно в них находящееся слабое, недостойное их.

С теми же, которые порочат друзей наших, не следует вовсе спорить. Это ни к чему не поведет, их не переспоришь; тем более что спор они вовсе не для того затевают, чтобы узнать истину, а для того, чтобы выбранить. Никогда не следует защищать жарко друзей наших, и особенно нужно опасаться, чтобы не распространиться слишком об их качествах похвальных и прекрасных. Этим будем еще более сердить их недоброжелателей и только восстановлять против них. Лучше вместо всяких защит хладнокровно ответить такими словами: “Я знаю, в друзьях моих есть точно многие недостатки, но кто из нас без недостатков? Все дело только в том, что человек в других видит их яснее, чем в себе. У всякого есть свои недостатки, но решить, кто из нас имеет их более, кто менее, или чьи недостатки важнее других, трудно нам, потому что нужно быть слишком беспристрастным”. Сказавши такие слова, нужно стараться обратить разговор на другие предметы и всегда отделываться подобным образом».

Вот лишь часть запретных тем, провоцирующих гневную реакцию:

Запретные темы нашего прошлого. Кто-то из супругов вспоминает отношения с предыдущим сексуальным партнером, что вызывает бурную реакцию второго супруга. Человек совершил недостойный поступок – напился и вел себя как свинья, или предал товарища. Напоминание ему об этом может спровоцировать вспышку гнева.

Темы, вытесненные в подсознание. Если выше шла речь о темах, которые человек может помнить, то в данном случае речь идет о «забытых», а точнее – совершенно вытесненных из сознания фактах. Это может быть нечто, унижающее человека, травмирующее его противоречащее его нравственным принципам и т. д. пример – Эдипов комплекс или комплекс Электры (по Фрейду).

Темы, разрушающие привычную картину мира. Угроза разрушения модели мира для субъекта равноценна угрозе реальному миру, в котором он живет. В начале 60-х годов многие коммунисты отказывались обсуждать грехи Сталина, так как они верно служили ему и считали чуть ли не божеством, а он оказался тираном и последним негодяем.

Экзистенциальные страхи. К подобным темам относятся, например, страх смерти, страх сойти с ума и потерять контроль над собой и другие экзистенциальные страхи.

Когда человек хочет что-то сделать, его мозг сразу создает модель будущего результата, который ожидает получить человек. Затем, после получения реального результата он сравнивается с прогнозом. При совпадении ожидаемого и полученного человек испытывает положительные эмоции, при несовпадении (в худшую сторону) – отрицательные.

Если человек предпринял несколько попыток достичь поставленной цели, но все они оказались бесплодными, более того, человек понимает, что шансов у него нет – возникает особое состояние – фрустрация. Из этого психического состояния есть несколько выходов: депрессия (когда человек теряет надежду, смиряется и «опускает руки»), гнев и агрессия (когда человек стремится решить проблему силовым путем) и адаптация (смена средств достижения цели или замена самой цели).

Конечно же самым оптимальным является третий вариант, так как он сохраняет хорошее настроение человека и его здоровье и не портит отношения с окружающими. Чтобы не вспыхивать по каждому несбывшемуся ожиданию. Можно последовать совету Н. В. Гоголя, который писал: «Гнев мы чувствуем в разных мелочах, в безделицах, происходящих от наших собственных слабостей, которых так много в каждом человеке. Мы способны гневаться на все: сделается ли что-нибудь не так, как мы бы хотели, – мы уже гневаемся. Произойдет ли что не в то самое время, как бы мы хотели, – мы уже гневаемся; встретим ли мы в ком-нибудь относительно нас малейшее пренебрежение, даже просто неаккуратность и неисправность – мы уже гневаемся. Словом, всякая ничтожная безделица иногда бывает в силах раздражить нас. В таком случае весьма бы хорошо было припомнить все такие безделицы, которые нас выводят из себя, и записать их. Хорошо бы даже вести журнал, в котором записывать, когда и за что рассердился, и потом почаще его перечитывать. Это одно уже может истребить в нас расположение сердиться на мелочи и безделицы».