Юрий Щербатых - Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих

Данное явление касается алчности – стремления получить больше, что же касается скупости, то психофизиологические механизмы будут другими. Скупость – это навязчивая по форме, но естественная по происхождению борьба за право собственности, когда появляется возможность эту собственность утратить. Легко быть щедрым, когда у тебя ничего нет за душой. Но если тебе есть что терять, не превращаешься ли ты в самого настоящего скрягу? Причем чем больше ты имеешь, тем жальче тебе с этим расстаться. Особенно если собственность далась немалыми усилиями. Так что, если вы слишком сильно обвиняете себя в этом грехе и страдаете от его наличия, успокойте своих внутренних монстров и не мучьте себя понапрасну. Жадность – не чуждый вам порок, внедренный в сознание лукавым, а обычное человеческое качество, свойственное всем людям.

Если же мы обратимся к религиозному взгляду на приобретенный или врожденный характер жадности, то он будет отличаться от естественно-научного. Большинство христианских мыслителей считают, что стремление к обогащению (в отличие от таких грехов как гнев и похоть) не имеет естественного происхождения и навязывается человеку со стороны общества или дьявола. Например, христианский подвижник древности Авва Серапион писал в своих трудах следующее: «Сребролюбие – вне человеческой природы, это ясно видно, потому что не имеет в нас главного начала, начинается не от вещества, которое бы относилось к участию души, или плоти, или сущности жизни. Ибо известно, что ничего, кроме ежедневной пищи и пития, не является потребностью нашей природы; все прочие вещи, с каким бы старанием и любовью ни хранились, чужды человеческой потребности, как это видно из их употребления в самой жизни. Другие страсти насаждены в человеческой природе как бы врожденные, они имеют в нас начала, сросшиеся с плотью, рождаются почти вместе с нами, предваряют различение добра и зла и хотя сначала увлекают человека, однако побеждаются долгим трудом».

Иоанн Кассиан Римлянин в своем сочинении «О духе сребролюбия» также отмечал, что раз алчность к богатству не является врожденным грехом, то с этим грехом легче бороться, чем с блудом или гневом. В своих трудах он писал: «А эта болезнь сребролюбия, приходя позднее, извне навязывается душе, и оттого легче можно предостеречься и отвергнуть ее; а, будучи оставлена без внимательности и однажды закравшись в сердце, бывает гибельнее всех и труднее прогнать ее. Ибо она становится корнем всех зол, предоставляя многочисленные поводы к порокам.

Мы говорим, что некоторые пороки возникают без всякого предшествующего природного повода, а по произволу только развращенной, злой воли – зависть и само сребролюбие не имеют в нас никакой основы со стороны природного инстинкта и приобретаются извне. Впрочем, сколь легко уберечься и уклониться от тех пороков, столь же жалкой делают они душу, когда займут и овладеют ею, и едва ли допустят употребить лекарства для исцеления ее».

Когда мы видим, что какой-то человек приобретает все больше и больше богатства, это не всегда свидетельствует о том, что он погряз в грехе алчности. Бывает так, что алчность маскирует иной порок, который властвует в душе такого человека, а деньги, которые он собирает, – всего лишь средство, питающее более значимый для него грех. В качестве иллюстрации подобной ситуации можно привести двух людей, которые навечно вписали себя в мировую историю, хотя их грехи многократно превышали имеющиеся добродетели. Впрочем, они умудрялись даже свои достоинства (образованность, тягу к знаниям, выносливость, неприхотливость и организованность) поставить на службу греху гордыни. Речь идет о двух величайших завоевателях западного мира – Цезаре и Наполеоне.

Послушаем историков, которые тщательно изучили их жизнь и более-менее беспристрастно осветили их поступки.

Юлий Цезарь

Юлий Цезарь.«Бескорыстия он не обнаружил ни на военных, ни на гражданских должностях. Проконсулом в Испании, по воспоминаниям некоторых современников, он, как нищий, выпрашивал у союзников деньги на уплату своих долгов, а у лузитанов разорил, как на войне, несколько городов, хотя они соглашались на его требования и открывали перед ним ворота. В Галлии он опустошал капища и храмы богов, полные приношений, и разорял города чаще ради добычи, чем в наказание. Оттого у него и оказалось столько золота, что он распродавал его по Италии и провинциям на вес, по три тысячи сестерциев за фунт. В первое свое консульство он похитил из Капитолийского храма три тысячи фунтов золота, положив вместо него столько же позолоченной меди. Он торговал союзами и царствами: с одного Птолемея он получил около шести тысяч талантов, за себя и за Помпея. А впоследствии лишь неприкрытые грабежи и святотатства позволили ему вынести издержки гражданских войн, триумфов и зрелищ». [101]

Казалось бы – алчность в самом неприглядном виде. Но наряду с этими поступками Светоний приводит и другие факты, свидетельствующие о том, что Юлий Цезарь умел быть очень щедрым – когда это было нужно для завоевания власти. Сами деньги для Цезаря ничего не значили, они являлись лишь средством к его главной цели – самодержавию. И Юлий Цезарь прекрасно понимал, что стать императором в республиканском Риме невероятно трудно. Для этого нужна поддержка как со стороны сенаторов и всадников, так и простого народа – плебса. И Цезарь вполне разумно осознал, что самым простым и действенным способом заручиться поддержкой сограждан можно с помощью золота, которое он стал добывать всеми правдами и неправдами. Но полученное золото само не вдохновляло его по себе, оно было нужно ему для обеспечения политической поддержки и ведения гражданской войны. А когда он получил то, к чему так стремился – единоличную власть в Риме, то сразу умерил свою алчность.

Бонапарт во время итальянской кaмпании

Наполеон Бонапарт.Вспомним Итальянскую кампанию Наполеона, когда он с голодной, плохо вооруженной и обученной армией сказочно быстро занял итальянский полуостров, разгромив при этом великолепно оснащенные австрийские войска. Политики и военные того времени были в недоумении: как смог молодой и никому не известный генерал вдохновить на подвиги сборище плохо одетых и недисциплинированных вояк? Прежде чем мы ответим на этот вопрос, послушаем сводки с полей сражений того времени в изложении Е. Тарле. Известный историк в своей книге подробно рассказывает не только о том, как Наполеон бил одну за другой армии австрийцев и итальянцев, но и как он сдирал по три шкуры с побежденных городов.