Альфрид Лэнгле - Жизнь, наполненная смыслом. Прикладная логотерапия

Для того чтобы ощутить эту привлекательность, важно также адекватно оценивать степень требований, которым человек может соответствовать. У взрослого экзистенциальная ответственность возникает из ощущения, что он внутренне "дорос" до нее. С другой стороны, необходимо понимать, какая степень ответственности требуется от человека в той или иной ситуации. Так экзистенциальная ответственность за ребенка вовсе не означает "все" самому за него делать. Предпосылкой для формирования ответственности является скорее пробуждение в ребенке чувства, что данная задача ему по плечу.

Если ответственности не находится места в жизни человека, то возникает невроз — болезнь, вызванная психическими причинами. Конечно, если человек не принимает на себя ответственности, это не значит, что он сразу становится невротиком. Про невротика можно сказать следующее: это человек, который постоянно ссылается на то, что не мог поступить иначе, и поэтому он ни за что не ответственен. Он воспринимает себя пассивным, "плывущим по течению" обстоятельств, а не живущим самостоятельной жизнью. Если невротик подвержен страхам, то тогда они распоряжаются им и за него все решают. Он, например, может стараться не выходить из дома, боясь, что на улице с ним случится инфаркт, хотя его сердце совершенно здорово.

Такие симптомы проявлялись у одного молодого человека, в ходе работы с которым стало очевидным, какая сильная потребность в опеке сформировалась у него в юношеские годы, когда его мать развелась с отцом. Он очень страдал от этого. Его не отпускал страх внезапно потерять близких людей, и потому он постоянно стремился получать от них подтверждения их любви. В этом он видел гарантию того, что в обозримом будущем они его не покинут. Так вкратце можно описать психический механизм этого невроза страха. В отроческом прошлом этого человека, однако, скрывалось одно важное решение, которое с трудом удалось выявить в ходе анализа. В то время это решение не дало ожидаемого эффекта и потому забылось, но именно оно во многом определило его дальнейшую жизнь. Тогда, будучи четырнадцатилетним подростком, он был не согласен с тем, что его родители развелись, и решил против этого бороться. Но что он мог сделать? Отец исчез из его жизни, а сам он все еще находился в зависимости от матери. Мог ли он обижать ее, когда она действительно изо всех сил старалась все для него сделать? Конечно, нет. Тогда он решился на "сидячую забастовку", т. е. просто не собирался становиться взрослым. Он начал с того, что умышленно отвергал свою ответственность во многих областях и перекладывал ее на мать. Это была ловкая тактика: он видел, что отношение матери к нему не ухудшилось, все больше убеждался, что она для него на все готова, и одновременно считал, что таким образом наказывает ее за развод.

Так он рос. Время от времени он болел, причем его недуги носили психосоматический характер. После женитьбы они исчезли, и долгое время он жил практически беззаботно, ощущая себя в полной безопасности. Затем родился ребенок. "С рождением сына все изменилось. Райская жизнь закончилась, так как я хотел нести ответственность за ребенка. Но я совершенно не был к этому подготовлен". Вскоре после рождения ребенка появился невроз страха. Он мог выходить из дома, только если его кто-нибудь сопровождал.

После многих часов терапии он понял причину своей болезни. "Чего я на самом деле боюсь, — это необходимости самому справляться с проблемами жизни. Собственно говоря, этот невроз — лишь страх ответственности! — сказал он и добавил: — Теперь мне также понятно, почему невроз может стать таким сильным, ведь речь здесь идет о жизненной позиции. Поэтому от него не так-то просто избавиться". Ему стали понятны многие формы его невротического поведения, например, он осознал, почему мог выходить из дома только с сопровождением, почему не мог пользоваться такси, почему мог работать только с определенными людьми, а в присутствии других испытывал страх. "Я мог делать все, если знал, что рядом со мной есть кто-то, кто готов взять ответственность на себя и кому в случае необходимости я мог бы довериться". На следующем сеансе: "Я осознал, что не брал на себя ответственность в очень многих ситуациях. Сейчас я начинаю делать это даже в мелочах: при распределении денег, покупке одежды или продуктов…"

Следующая история показывает, как из-за давления, оказываемого воспитанием, может возникнуть неправильное представление об ответственности и как, защищаясь от этого давления, человек во вред себе "выплескивает вместе с водой и ребенка".

Госпожа А. отказывалась брать на себя ответственность не из боязни, а потому что неверно понимала ее. У нее были серьезные проблемы с самой собой, и она надеялась, что беседы с врачом помогут ей найти выход из создавшегося тупика.

По мнению госпожи А., в ее проблемах повинна была не она сама, а люди, которые ее воспитывали, пытались сделать из нее ответственного человека, умеющего приспосабливаться к любым обстоятельствам. Ей постоянно внушали, что девушка должна быть готова брать на себя ответственность, и уже в подростковом возрасте она начала от этого защищаться. Дело в том, что отвечать за что-то означало для нее подчиняться, отрекаться от себя, слушаться указаний. Поэтому она протестовала против всего, что хоть чем-то напоминало ответственность. В конце концов дошло до абсурда. Например, она хотела бы съесть целую шоколадку, но не могла спокойно этого сделать. Она, конечно, знала, что только от нее зависит, есть это лакомство или не есть, но один только факт, что частое употребление шоколада вызывает кариес, за который ей бы самой пришлось нести ответственность, тут же вызывал желание в знак протеста не делать этого. Любое естественное следствие поступка она воспринимала как навязываемую ей ответственность.

Только осторожная беседа, в которой женщина познакомилась с рассмотренным здесь понятием ответственности, помогла ей выбраться из тупика.

Понадобилось задать немало вопросов и выполнить множество упражнений, прежде чем она научилась правильно пользоваться ориентированным на смысл понятием ответственности. Как выяснилось, она, собственно говоря, всегда хотела нести именно такую ответственность. И это понятно: ведь, по существу, ее протест как раз и исходил из потребности самой отвечать за свои поступки. Именно на этой почве в конечном счете и удалось сформировать понятие добровольной ответственности.

Мы много говорили о том, что ответственность накрепко связывает человека с его решениями, а также о том, что последствия поступков далеко не всегда превращаются в повод для гордости. Все это заставляет нас обратиться к вопросу: как быть, если в результате возникло нечто, с чем я уже не согласен, поскольку заблуждался или допустил промашку? Того, что случилось, теперь уже не исправишь. Вся проблема в том, что мы не вольны изменить прошлое, и это особенно наглядно показывает нам нашу ограниченность. Зачем в таком случае столько об этом думать, если все равно нельзя ничего поделать?