Дейл Карнеги - Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

Лучше всего, если этот процесс будет происходить в течение долгого времени, не откладывайте его до утра субботы, когда вы уже завершаете подготовку к воскресному выступлению. Если священник сможет держать в своем уме некую истину в течение месяца, шести месяцев или даже года, прежде чем выступить на эту тему, он убедится, что из нее непрерывно вырастают новые мысли и дают в конечном счете обильный урожай. Он может размышлять об этом, когда идет по улице, едет в поезде или когда глаза его слишком утомлены для чтения.

Он, безусловно, может обдумывать кое-что и по ночам. Конечно, лучше, чтобы священник, как правило, не ложился спать с мыслями о своей церкви или о своей проповеди, — церковная кафедра очень хороша для проповеди, но с ней «неудобно спать». Порой все же случалось, что я вставал среди ночи с постели, чтобы записать пришедшие мне в голову мысли, опасаясь, что до утра я могу забыть их…

Когда вы собираете материал для определенной проповеди, записывайте все, что приходит вам в голову в связи с избранной цитатой и темой. Запишите, как вы понимали текст из Библии в момент, когда вы впервые выбрали его. Записывайте все ассоциации, все мысли, которые затем возникли у вас…

Записывайте все эти ваши мысли кратко, в нескольких словах, чтобы только зафиксировать их, и пусть ваш ум все время ищет новые мысли, как будто вам никогда больше не придется увидеть в вашей жизни ни одной книги. Это и есть способ развивать свое мышление. Таким способом вы достигнете того, что ваша умственная деятельность будет свежей, оригинальной, творческой…

Записывайте все мысли, которые рождаются у вас самостоятельно, без посторонней помощи. Они драгоценнее для вашего умственного развития, чем рубины, алмазы и чистое золото. Желательно записывать их на клочках бумаги, на обороте старых писем, кусках конвертов, оберточной бумаге — на всем, что попадет вам под руку. Это во всех отношениях лучше, чем пользоваться красивыми чистыми длинными листами писчей бумаги. Тут дело не в одной только экономии — вам будет легче собрать и рассортировать эти клочки, когда вы начнете приводить ваш материал в порядок.

Постоянно записывайте все мысли, приходящие вам в голову, и все время тщательно обдумывайте их. Не нужно ускорять этот процесс. Это одно из самых важных умственных усилий, которые вам дано совершать.

Благодаря ему ваше сознание превращается в подлинную творческую силу…

Вы убедитесь в том, что проповеди, чтение которых доставляет вам наибольшее удовлетворение и которые приносят больше всего пользы для жизни вашей паствы, — это именно те, в которых вы глубже всего раскрыли себя. Они — кость от вашей кости и плоть от вашей плоти, детище вашего умственного труда, порождение вашей творческой энергии. Проповеди, составленные из чужих мыслей, всегда будут казаться как бы подержанными, разогретыми. Проповеди, которые живут и дышат, которые врываются в храм, восхваляя творца, проповеди, проникающие в сердца людей, заставляя их взлетать ввысь, подобно орлам, и идти по стезе долга, не теряя мужества, — это и есть настоящие проповеди, порожденные жизненной энергией человека, произносящего их".

Как Линкольн готовил свои речи? К счастью, нам известны некоторые факты. И когда вы прочитаете здесь о его методе, вы заметите, что декан Браун в своих лекциях рекомендовал многие из тех приемов, которыми пользовался Линкольн за три четверти века до него. Одна из самых знаменитых речей Линкольна — это та, в которой он заявил с пророческим прозрением: «Сказано, что „дом разделенный выстоять не может“. Я думаю, что не может выстоять и правительство нашей страны, состоящей наполовину из рабов, наполовину из свободных». Эта речь была продумана, когда он занимался своей повседневной работой, обедал, прохаживался по улице, доил корову, ходил в мясную или бакалейную лавку с корзинкой в руке, накинув на плечи старый серый шарф, а рядом шел его маленький сын, болтал, задавал вопросы, начинал капризничать и дергать отца за длинные худые пальцы, тщетно пытаясь заставить его отвечать. Но Линкольн шел вперед, погруженный в свои мысли, думая о своей речи и явно забыв о существовании мальчика.

Время от времени, в процессе этого обдумывания и вынашивания мыслей, он делал записи, набрасывал отдельные фразы то тут, то там, на старых конвертах, на кусочках бумажных пакетов — на всем, что попадалось под руку. Все это он складывал в свою шляпу и носил до тех пор, пока не находилось время, чтобы сесть, разложить записи в определенном порядке, пересмотреть все в целом и подготовить для выступления и публикации.

Во время дискуссий 1858 года сенатор Дуглас повсюду произносил одну и ту же речь. Линкольн же все время готовился, обдумывал, размышляя, так что, по его словам, ему легче произносить каждый день новую речь, чем повторять старую. Тема непрерывно расширялась и углублялась в его сознании.

Незадолго до переезда в Белый дом он взял тексты конституции и трех речей и, не имея в руках больше ничего, заперся в темной, пыльной комнатушке над лавкой в Спрингфилде, где никто не мог помешать ему, и написал свою речь по случаю вступления в должность президента.

А как Линкольн готовил свою геттисбергскую речь? К сожалению, по этому поводу распространялись ложные сведения. Но подлинная история исключительно интересна. Вот она.

Когда комиссия, занимавшаяся геттисбергским военным кладбищем, решила организовать его торжественное освящение, она предложила выступить с речью Эдварду Эверету. Он был бостонским пастором, президентом Гарвардского университета, губернатором штата Массачусетс, сенатором Соединенных Штатов, посланником в Англии, государственным секретарем; он был признан самым талантливым оратором Америки.

Первоначально торжественная церемония была назначена на 23 октября 1863 года. Мистер Эверет весьма разумно заявил, что за такое короткое время он не может как следует подготовиться. Поэтому церемония была отложена почти на месяц, до 19 ноября, чтобы дать ему время на подготовку.

Последние три дня Эверет провел в Геттисберге, обошел поле битвы и освежил в памяти все то, что там произошло. Этот период обдумывания и вынашивания речи был наилучшей подготовкой. Он ясно представлял себе битву.

Приглашения на церемонию были разосланы всем членам конгресса, президенту и его кабинету. Большинство отклонило приглашение, и члены комиссии были удивлены тем, что Линкольн согласился приехать.

Следовало ли им просить его выступить? У них не было такого намерения.

Были высказаны возражения. У него-де не было времени на подготовку, а если бы даже нашлось время, была бы ему под силу такая речь? Да, конечно, он был способен успешно выступать в дискуссиях о рабстве или обратиться с приветствием к Союзу Купера [2], но никто еще не слышал, чтобы он произнес торжественную речь. Это была серьезная, величественная церемония. Они не могли рисковать. Следовало просить его выступить или нет? Они думали, думали… Если бы только они могли заглянуть в будущее и увидеть, что тот, в чьих способностях они сомневались, произнесет по этому случаю речь, которая будет всеми признана одной из самых незабываемых речей, когда-либо произнесенных человеком!