Ирвин Ялом - Дар психотерапии

Несмотря на то, что я полагаюсь на интуитивное собирание материала, существует один весьма плодотворный вопрос, который я озвучиваю на первом или втором сеансе: «Пожалуйста, расскажите мне в деталях о вашем обычном дне».

Я убеждаюсь в том, что мы обсудили все, включая привычки в еде и привычки, связанные со сном, видения снов, отдых, периоды дискомфорта или радости, точные задачи на работе, употребление алкоголя и наркотиков, даже чтение, любимые фильмы и телевизионные передачи. Если этот вопрос детально разобран, терапевт может получить информацию, которая часто отсутствует в других системах ведения истории.

Я слушаю о самых разных предметах: привычки в еде, эстетические предпочтения, развлечения на досуге. Особенное внимание я уделяю тому, как «населены» жизни моих пациентов. С кем они регулярно контактируют. Чьи лица видят. С кем ведут телефонные беседы или говорят лично в течение недели. С кем вместе принимают пищу!

Например, в недавних начальных беседах этот вопрос позволил мне узнать о действиях, о которых иначе я не узнал бы и после нескольких месяцев: два часа компьютерного пасьянса в день; три часа каждую ночь под чужим именем в сексуальных Интернет-чатах; невероятное промедление на работе и последующее чувство стыда; суточное расписание столь тщательное, что я был утомлен, выслушивая его; продолжительные ежедневные (иногда ежечасные) телефонные звонки женщины среднего возраста своему отцу; длинные телефонные разговоры женщины нетрадиционной ориентации с ее бывшей любовницей, которую она ненавидела, но с которой не могла расстаться.

Просьба о подробном описании жизни пациента не только ведет к богатому материалу, который в противном случае был бы утрачен, но также дает быстрый старт процессу, связывающему вас с пациентом. Подобное напряженное обсуждение незначительных каждодневных действий быстро увеличивает чувство близости между терапевтом и пациентом, столь необходимое в процессе изменения.

В очень ценном исследовании межличностных отношении психолог Рутеллен Иосселсон применила механизм «солнечной системы» при помощи бумаги и карандаша, предложив своим подопечным представить себя как точку в центре страницы, а людей в своей жизни как объекты, окружающие их на различных расстояниях. Чем ближе точка к центру, тем значительней отношения. За этим заслуживающим особого внимания исследованием через промежуток в несколько лет последовали позиционные изменения в окружающих спутниках. Хотя этот метод может быть слишком обременительным для повседневного клинического использования, тем не менее он представляет собой превосходную модель для визуализации межличностных примеров.

Одна из моих основных задач при первых контактах состоит в том, чтобы понять, как населена жизнь пациента. Многое из этой информации может быть получено во время проверки ежедневного расписания пациента. Однако я обязательно проведу доскональный обзор всех людей, которые занимают важное место в жизни пациента, так же как и изучу любые межличностные контакты, имевшие место во время недавнего показательного дня. Я также считаю весьма полезным узнать обо всех лучших друзьях пациента, прошлых и настоящих.

Ни разу в жизни я не пожалел о разговоре с некоей значительной фигурой в жизни моих пациентов — обычно с супругом или партнером. В конце каждой подобной беседы я непременно спрашивал себя: «Почему я ждал так долго?» или «Почему бы не делать этого почаще?» Когда я слышу, как пациенты описывают Значительных Других, у меня создается некий мысленный образ человека, и я часто забываю, что моя информация сильно искажена, так как пропущена через несовершенное и подобострастное видение пациента. Но когда я встречаюсь со Значительными Другими, они материализуются, и я более полно проникаю в жизнь моего пациента. Из-за того, что я встречаю партнера моего пациента в такой необычной ситуации, я знаю, что в действительности не «вижу» его/ее, но дело не в этом — суть в том, что образ Другого позволяет мне добиться более богатой встречи с моим пациентом. Более того, партнер может предоставить новую перспективную и ценную информацию о пациенте.

Обычно Значительные Другие видят угрозу в приглашении встретиться с терапевтом своего партнера. Партнер ценит то, что терапевт, составляющий свое мнение о них, в высшей степени предан своему пациенту. Но существует стратегия, почти всегда продуктивная, которая помогает нивелировать угрозу и, в принципе, очень эффективна для того, чтобы убедить партнера прийти на сеанс. Научите вашего пациента следующим образом:

«Джон, пожалуйста, скажите X, что она могла бы помочь мне быть более полезным вам. Мне хотелось бы получить от нее обратную связь о вас — особенно в отношении того, какие перемены в вас были бы для нее желанными. Это не изучение ее, но разговор о ее наблюдениях, связанных с вами».

Кроме этого, я советую, чтобы и сеанс проводился подобным образом. Так как я предпочитаю не иметь тайн, скрытых от моих пациентов, я всегда разговариваю со Значительным Другим в присутствии моего пациента. Раскрывайте обратную связь партнера и его предложения изменений, которые могут произойти с пациентом, а не проводите личную беседу с партнером. Вы получите достаточно сложный образ партнера просто из того, как он/она дает вам обратную связь.

И я рекомендую вам не превращать такой сеанс в сеанс супружеской пары. Когда ваша основная верность принадлежит одному члену пары, тому, с кем вы связаны терапевтическими обязательствами, вы не тот человек, который должен лечить пару. Если вы попытаетесь проводить супружескую терапию, будучи уже обремененным конфиденциальной информацией, полученной от одного из партнеров, вы скоро окажетесь затянутым в скрытное, двуличное поведение. Супружеская терапия лучше всего осуществляется другим терапевтом, который одинаково лоялен к обоим участникам.

Если у моих пациентов был предшествующий опыт терапии, я непременно проведу его детальное исследование. Если терапия бьиа неудовлетворительной, пациенты почти всегда рассказывают об отсутствии обязательств со стороны их предыдущего терапевта. Они скажут, что тот был слишком отстраненным, не вовлеченным, не поддерживающим, слишком обезличенным. Мне ни разу не довелось услышать, чтобы пациент жаловался на то, что терапевт был слишком открытым, чересчур поддерживающим или близким (с исключением, конечно, тех примеров, когда пациент и терапевт находились в сексуальной связи).