Дмитрий Соколов - Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн

— Будда — это не Путь, — сказал он.

— А что есть Путь? — спросил мастер.

— Пол под моими ногами.

— Что ждет тебя на этом Пути? — спросил учитель, перехватив поудобнее палку.

— Удар, — не моргнув глазом, ответил монах.

— Удар еще надо заслужить, — сказал мастер и, опираясь на палку, вышел.

ВТОРОЙ АКТ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ДРАМЫ:

ВОЙНА. (К—6, стр. 39)

УЧЕНИК ПРИШЕЛк своему учителю со словами:

— Когда я медитирую, я чувствую себя совершенно отвратительно. Я постоянно отвлекаюсь. У меня жутко болят ноги. И еще я время от времени проваливаюсь в сон. Это ужасно!

— Это пройдет, — спокойно ответил учитель.

Через неделю ученик пришел опять.

— Моя медитация — чистое счастье! Я чувствую себя настолько живым, таким спокойным! Это прекрасно!

— Это пройдет, — спокойно ответил учитель.

МЕЗОЗОЙСКАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ. (И—27, стр. 105)

Грустная история

о роли личности лошади в истории

Некий мудрец, посвятивший всю свою жизнь изучению сокровеннейших книг, достиг окончательного просветления. В это мгновение он вписал в свой трактат фразу «Ибо всё есть Дух, и нет ничего, кроме Духа» — и от избытка внутреннего света выбежал на улицу. А надо сказать, что за последние годы он на улицу почти не выходил, и в комнате у него было довольно темно, а дело происходило в полдень на юге. Так что как только он выбежал, яркое солнце ослепило его. Ничего не видя, он бросился по улице и, конечно, на кого-то налетел, и его обозвали как-то грязно и по-местному матерно. И он, не привыкший слышать ничего, кроме святых слов о Глубочайшем, оглох. И вот он бросился дальше, ничего не видя и не слыша, и через какое-то время попал под лошадь.

И почувствовав твердость копыт, он понял, что это было не окончательное просветление.

Но еще долго потом, в самые радостные минуты жизни, он вспоминал это состояние, так похожее на блаженство: бежать по улице и быть слепым и глухим. И ему казалось, что если бы он добежал, жизнь его и его поколения изменилась бы к лучшему. Если бы не лошадь…

УЧЕНИК ПРИШЕЛ… (И—16, стр. 95)

ПЕРВЫЙ СОН (С—1, стр. 72)

Первый день группы: набросок

Решили как-то десять мудрецов собраться неизвестно для чего (хотя несколько из них — или даже все — думали, что причина им известна), и также решили они, что на эту встречу каждый из них принесет чайник вина, чтобы сварить глинтвейн, подогревающий искренность и мудрость.

Перед встречей каждый стал собираться.

Один из мудрецов подумал : «Ай, какие мы хорошие люди! Ай, сколько будет глинтвейна! Общее дело — великое дело!» — и то ли по растерянности, то ли еще почему-то наполнил свой чайник водой.

Другой решил : «Люди мы уже пожилые, так и упиться недолго. Чтобы сохранить ясным свой ум и ум своих друзей, разбавлю-ка я немного наш напиток». И наполнил свой чайник водой.

Третий был большим эстетом и выпендрежником. Он пошел на рынок и долго искал самый красивый чайник. В конце концов, он купил один из самых дорогих чайников на рынке. Ай-ай-ай! — после этого обнаружилось, что у него совершенно не осталось денег! И ему пришлось наполнить свой чайник водой. Не подсолнечным же маслом!

Четвертый… Чтобы сделать рассказ короче, скажем просто, что и все остальные семь мудрецов — от четвертого, который был очень нервный, до десятого, который был просто жадный, — наполнили свои чайники водой.

И вот они собрались на долгожданную встречу… И горел камин, и чайники были слиты в единый котел, и когда нагревали котел, и из него поднимался пар, все они принюхивались и восхищенно двигали носами. И вот один из них разлил приготовленный напиток по чашкам…

Я слышал подобные истории раньше, но их всегда обрывали на самом интересном месте. Дескать, пригубили они и увидели, что вода. Конечно, пригубили и увидели — нет, не увидели, у них были темные пиалы, а вот именно нутро их проняло, — что это чистая вода, несколько скрашенная специями и что там еще добавляют в глинтвейн. Но! Никто из них не встал и не вышел! Кто-то из них, возможно, усмехнулся, кто-то опечалился, но на то они и были мудрецы, что сидели там всю ночь напролет и пили приготовленный напиток.

НЕ ДАВАЙ МНЕ ТЕБЯ ОБМАНУТЬ… (М—11, стр. 70)

ВЕЛИЧАЙШИМ ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ ОТКРЫТИЕМ

ЧЕЛОВЕЧЕСТВА… (К—20, стр. 47)

СУМОЧКА С НЕЖНОЙ КОЖЕЙ. (Д—8, стр. 25)

Второй день группы: набросок

Девочка сидела дома. Чудовище разгуливало по улице.

— Слава Богу, я заперла дверь и спрятала ключ. (Так думала девочка). Теперь чудовище не сможет до меня добраться.

Она вышла на балкон, чтобы убедиться в своей высоте.

Чудовище разгуливало по улице.

— Слава Богу, я спрятала ключ, — думала девочка. — Теперь я не открою дверь и не выйду навстречу чудовищу.

Тут она вспомнила, куда спрятала ключ.

Черная сумочка со связкой ключей полетела с балкона.

— Слава Богу, я выбросила этот ужасный ключ. Спасибо тебе, Боженька.

По лестнице раздались шаги. Это чудовище шло отпирать дверь выброшенным ключом.

Вначале оно зашло к подруге девочки, там был такой ключ, на связке.

Подруга сидела на черной тахте, вся в черном.

— Я ждало тебя, — сказала она чудовищу и протянула ему навстречу руки.

Чудовище попятилось.

— Я, кажется, ошиблось дверью, — сказало оно. — Нет ли у тебя сладкого молока?

— Сволочь! Мерзавец! — раздался крик на улице.

Подруга и чудище подбежали к окну. Это кричала толстенная тетка, лежавшая в пыли перед маленьким «Запорожцем». В «Запорожце» сидел ее бледный сын и жал на педаль сцепления.

Сцепления не происходило.

Подруга схватила чудовище за руку.

— Давай будем лучше их! — закричала она. — Давай станем на чью-нибудь сторону и всех победим! Бежим!

И они побежали вниз, в приоткрытую дверь их увидела девочка и рванулась за ними. Все вместе они схватили тетку за талию и сдвинули с дороги. «Запорожец» рванулся и мигом вылетел со двора.

Потом мигом влетел обратно, и бледный молодой человек стал орать сквозь лобовое стекло:

— Уйдите все! С дороги! Я раздавлю, хоть вы кто! Я возвращаюсь в нормальную жизнь! Мне никто не нужен! Мне я сам не нужен! Да здравствует свобода!

И никто на этом не остановился.

Чудовище снял очки и сказал :

— Меня зовут Сеня, или можно Семен Петрович. Моя фамилия Новгородский. Я зоотехник по образованию, живу в этом доме, в первом подъезде, соседнем с девочками. Я абсолютно обыкновенное существо, разведенный мужчина, я выпиваю, зарабатываю халтурой, по утрам любуюсь своей лысиной в зеркале. Упаси меня Боже сделать что-нибудь не то.

И ушел, помахав всем рукой подчеркнуто искренне.

Девочка сказала :

— Мне, в общем, тоже больше всех не надо. Я учусь на швею-мотористку, зарабатываю косметикой.