Филиппа Перри - Как не сойти с ума. Навести порядок в мыслях и чувствах

Я не имею в виду, что саморефлексия как способ самоопределения превосходит другие, но хочу подчеркнуть, что повышение осознанности желательно для того, чтобы понять, как мы позиционируем себя внутренне и в обществе. Уделяя слишком много внимания внешней стороне, можно потерять себя и утратить баланс. С другой стороны, если чересчур увлечься внутренним соотнесением, вероятно, придется прикладывать больше усилий, чтобы стать частью общества, приспособиться к нему. Спросите себя, чем продиктован тот способ, с помощью которого вы управляете своими эмоциями: тем, что о вас могут подумать другие люди, или желанием ощущать внутренний комфорт.

Рассмотрим такой пример: два человека плывут в одинаковых лодках. Один думает про себя: «Посмотрите на меня, на мою роскошную лодку; я уверен, все вы думаете, какой я классный, и завидуете мне», в то время как второй наслаждается мастерством гребли, ощущает брызги на своем лице и подмечает все чувства, пробужденные в нем открытым морем. Два человека делают одно и то же, однако участвуют в этом процессе совсем по-разному. Большинство из нас сочетают в себе обе эти реакции, однако если мы часто оказываемся недовольны своей жизнью, будет полезно установить, каким образом мы соотносим себя. В результате мы сможем экспериментировать и меняться. Представление о внешнем и внутреннем соотнесении следует держать в голове при выполнении упражнения заземления.

Упражнение заземления помогает понять, что с нами происходит в настоящий момент. Его можно несколько изменить, адаптировав под себя. Например, когда я выполняю его, я стараюсь уделять внимание тому, как я напрягаю плечи. Если напряжение сильное, я стараюсь расслабиться.

Занимаясь саморефлексией, я также стараюсь подмечать то, что я называю пострационализацией, или самооправданием. Это понятие описывает то, как мы мысленно «подчищаем» все происходящее внутри и снаружи. Зачастую в результате этой уборки мы придумываем всему разумные объяснения, которые на деле не соответствуют действительности.

В 1960-х годах нейропсихолог Роджер Сперри провел ряд экспериментов, результаты которых поставили под сомнение утверждение, что нами как разумными существами руководят логика и интеллект. В качестве испытуемых Сперри и его коллеги пригласили людей, мозг которых в результате лечения их от эпилепсии лишился мозолистого тела – соединительной ткани между правым и левым полушариями, – что означало отсутствие связей между двумя этими частями мозга.

Когда экспериментаторы зажигали команду «ХОДИТЬ» в поле зрения правого полушария испытуемых, при этом полностью закрыв ее от левого, люди тут же начинали двигаться, как предписано. Затем их спросили, почему они это делают, – этот вопрос был адресован левому полушарию. Испытуемые не сказали: «Потому что вы подали такой сигнал» или: «Я не знаю, просто почувствовал срочную необходимость в этом», что было бы правдой, так как потребность в выполнении данного действия была спровоцирована правой стороной мозга. Вместо этого они отвечали что-то вроде: «Я хотел попить» или: «Захотелось размять ноги». То есть левая часть мозга абсолютно не связывала это действие с истинной причиной.

Учитывая этот эксперимент Сперри и многие другие, связанные с работой правого и левого полушарий, а также тот факт, что у нас нет ни одной причины считать работу левого полушария этих пациентов сколько-нибудь отличной от нормы, можно сказать, что мы все склонны рационально обосновывать намерения нашего правого полушария, даже если на самом деле не понимаем или не знаем их. Причины наших действий всегда подвергаются пострационализации, на месте наше мозолистое тело или нет.

Даже после того, как левое полушарие развилось и обеспечило нам доступ к языкам, логике, математике и рассуждению, основной контроль по-прежнему принадлежит правой части нашего мозга. Из-за этого, например, мы не можем принять ни одно решение, отстранившись от своих эмоций. Эллиот, пациент невролога Антонио Дамазио, после удаления опухоли мозга потерял способность чувствовать. Его IQ оставался превосходным, однако он не выражал никаких эмоций, даже когда ему показывали жуткие фотографии человеческих страданий. Так как разум Эллиота остался неповрежденным, он, по идее, все еще мог решать, куда сходить пообедать или как распорядиться деньгами. Тем не менее оказалось, что он не способен сделать это. Хотя он мог представить исход своего выбора и взвесить все плюсы и минусы, прийти к результату у него никак не получалось. Свои выводы об Эллиоте и о других таких же пациентах Дамазио описал в своей книге «Descartes’ Error: Emotion, Reason and the Human Brain» ( «Ошибка Декарта. Эмоции, причины и человеческий мозг» ). В книге Дамазио утверждает, что, вопреки нашим ожиданиям, отсутствие эмоций приводит не к логически обоснованным решениям, а к хаосу. Это происходит потому, что, прокладывая свой жизненный путь, мы полагаемся именно на эмоции. И это работает вне зависимости от того, понимаем мы свои эмоции или нет.

Для того чтобы понять свою мотивацию, полезно проводить время со своими чувствами. В этом и заключается саморефлексия. Едва ли мы можем постичь все свои эмоции, но мы не должны цепляться за первое же решение, которое выдаст наш мозг. Оно может являться результатом желания успокоить себя или найти разумное объяснение тому, что уже решило правое полушарие. Вместо этого мы можем выработать терпение к неуверенности, подпитывать свое любопытство и продолжать учиться. Опасно делать какие-либо выводы о чем-то, что мы не изучили подробно. Я не предлагаю ставить под сомнение любое ежедневное решение, вроде того, что съесть на обед. Но я считаю полезным время от времени пересматривать свои взгляды. Как говорил психоаналитик Питер Ломас: «Не держитесь крепко за свои верования». Уверенность – не всегда друг здравомыслия, хоть иногда и бывает с ним связана.

Мы живем в так называемый «век разума», между тем исследования, подобные экспериментам Перри или Дамазио, показали, что многие из наших идей, чувств и действий являются порождениями правого полушария, в то время как левое постфактум придумывает причины для них. Наша внутренняя война может оказаться лишь отголоском старого спора, случившегося еще в детском саду, который мы до сих пор пытаемся разрешить [5] Эта идея взята из книги Алис Миллер «Вначале было воспитание» (Академический проект, 2003). . Убийцу, расстрелявшего нескольких человек, толкает на этот шаг неспособность испытывать эмпатию, а не некая особенная идеология [6] Саймон Барон-Коэн объяснил возможные последствия нехватки эмпатии в своей книге «Zero Degrees of Empathy: a New Theory of Human Cruelty (Allen Lane Publishing. 2011). . Идеология является лишь рациональным объяснением, которое он дает своим чувствам горечи или ненависти. Когда мы начинаем горячо спорить по какому-то поводу, мы делаем это не из-за каких-либо логичных причин, а из-за эмоций , которые мы логически обосновываем. Логические причины могут быть «неправильными», но наши чувства неправильными не бывают. Они просто есть. Сами по себе эмоции не могут считаться хорошими или плохими, а вот нашим действиям, которые из них проистекают, подобную оценку уже можно дать. Чувство как стрелка на индикаторе топлива в машине – оно просто демонстрирует, что происходит внутри человека. Мы можем хотеть кого-то уничтожить, но окажемся неправы лишь в том случае, если выразим эту эмоцию каким-то аморальным образом.