Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Вторая задача касается психологической самозащиты тех людей, которые потеряли родных, переживают глубокую фрустрацию и стресс, но им приходится продолжать жить и заботиться не только о себе, но и о родных. И вот в их поведении мы замечаем следы работы целого ряда защитных механизмов, в том числе механизма эмоциональной изоляции. Одним из средств смягчения скорби является смягчение тех чувств, которыми человек был связан со покойником. Такой результат получается с помощью рационализаций и атрибуций. Например, человек может обнаружить ошибки в поведении умершего и недостатки в его характере, осознание которых позволяет ему смягчить напряжение страдания. Другая тактика: оставшиеся жить родные и близкие человека нередко начинают утешать себя тем, что покойник был счастлив, что умер, поскольку избавился от страданий. Следовательно, нет оснований для горя: ведь его смерть была желательна. Такие тактические приемы эмоциональной изоляции позволяют живущим до некоторой степени отчуждаться от покойника и его дел, в результате чего горе смягчается и возникает возможность продолжать свою обычную жизнь.

В ходе создания психологии горя необходимо учитывать значительную роль эмоциональной изоляции, а также то обстоятельство, что особенно в таких случаях данный защитный механизм работает не один, а в сочетании с другими механизмами, составляющими мощный комплекс. В некоторых случаях в таком комплексе механизм изоляции становится ведущим.

О тех людях, которые размышляют о целесообразности совершения самоубийства, говорят, что они больны болезнью надежды. Иначе говоря, это отчаявшиеся люди. Какие существуют психологические защитные механизмы, которые могли бы предотвратить подобное развитие личности?

Одним из них является механизм эмоциональной изоляции. Представьте себе человека, который уже долгое время безработный и ему никак не удается найти работу. Если бы он при каждой неудачной попытке найти работу переживал интенсивные отрицательные чувства, то очень разрушал бы свое здоровье, отчаялся бы и был бы готов для совершения самоубийства. Однако у большинства людей психические процессы протекают иначе. При каждой новой неудаче они переживают все менее и менее интенсивные отрицательные эмоции, четко изолируя неприятные события от своей личности и переживая их так, как будто они их мало касаются. В результате ослабления эмоционального вовлечения они становятся безразличными к конечной цели своих поисков – нахождению рабочего места. Таким путем они лишают стрессовые и фрустрирующие ситуации их эмоционального заряда, что способствует сохранению здоровья и запасов психофизиологической энергии.

Сходное явление можно наблюдать в том случае, когда человек занимает такой социальный статус, который связан с постоянными унижениями. На первые эпизоды унижения он, хотя бы внутренне, отвечает бурными эмоциональными переживаниями – гневом, чувством обиды, стыда и т. п. Однако, когда нет возможности уйти из ситуации или изменить ее, тогда наступает период внутренних изменений личности: его эмоциональность постепенно ослабляется, он изолирует свои эмоции от тех неприятных событий, наступление которых неотвратимо, Данное явление наблюдается у узников концентрационных лагерей и других мест заключения, а также во многих учреждениях, хотя и в более умеренных формах. Оно наблюдается также в межэтнических отношениях, особенно во взаимоотношениях господствующего и подчиненного этносов. Если эти взаимоотношения длительные, переживания могут привести к существенным изменениям психического склада подчиненного этноса: у его представителей могут образоваться раболепство, низкий уровень собственной ценности и достоинства, причем до такой степени, что такой раб может быть доволен своим рабским положением. Совокупность психических признаков и психо-логик такого человека можно назвать синдромом раба.

Есть много людей, которые любили, но потеряли любимого человека. В психике значительной части таких фрустрированных людей действует защитный механизм психологической изоляции (обособления). Для предотвращения подобных фрустраций в будущем они стремятся стать бесчувственными, невосприимчивыми к тонким переживаниям и больше не влюбляться. Они могут прийти даже к выводу, что настоящей любви не бывает.

Нет сомнения, что подобное развитие личности до некоторой степени защищает ее от будущих фрустраций. Но такая психологическая самозащита чревата возможностью потери способности переживания того счастья, которое человек может пережить только во взаимоотношениях с любимым представителем противоположного пола.

Следует отметить, что возведение подобного барьера на пути настоящей любви вряд ли возможно только с помощью одного единственного защитного механизма. В сложном процессе самозащиты к механизму самоизоляции (социального обособления) и внутренней изоляции чувств от рационального содержания переживания присоединяются рационализация, вытеснение, проективная атрибуция и другие. Такая личность может построить целую любительскую философию жизни, в частности, о любви и о характере взаимоотношений людей. Правда, подобная психологическая самозащита не всегда гарантирует личности (особенно в молодом возрасте) от переживания новых интенсивных чувств любви и разочарования.

Мы помним, что внутренняя изоляция является процессом разделения и изолированного хранения в психике человека отдельных частей переживаний – когнитивного и эмоционального. Неприятное событие изолируется также от предыдущих и последующих событий, что является результатом разрыва ассоциативных связей между следами этих событий в психике человека. Изолироваться могут также отдельные подструктуры Я-концепции личности.

Возникает вопрос: есть ли какая-либо связь между процессами внутренней изоляции и механизмом внешней, социальной изоляции (самоизоляции) человека, которую мы рассматриваем здесь в качестве защитного механизма?

Мы полагаем, что такая связь имеется. Может иметь место переход от механизма внутренней изоляции к внешней, социальной. Если, например, индивид А имел неприятную встречу и конфликт с индивидом В, то, изолируя его образ в своей психике и вытесняя его в подсознательное, он может изолироваться от этого человека и в социальной жизни. В повседневной жизни очень часто индивиды самоизолируются как от других индивидов, так и от социальных групп. Причем после такого перехода могут наблюдаться дальнейшие защитные процессы типа изоляции, например, следующее: а) индивид А может изолировать от В (например, своего родителя или учителя) его идеологию, и изолироваться от одного или от другой. (Вот одна из психо-логик такого отношения: «Он хороший человек, но плохой специалист»). В таких случаях имеет место перенесение вектора защитной установки индивида А от личности В на ее идеологию, или обратный процесс. Бывает так, что вначале защитная установка направляется на личность В (например, на преподавателя), а затем уже – на преподаваемый им предмет и на процесс его преподавания.