Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Следует заметить, однако, что и во время устной передачи содержания сновидения субъект описывает события так, как будто они происходили во внешнем пространстве. (Это, с нашей точки зрения, означает, что и в этом процессе нет полного осознания передаваемых содержаний и их галлюцинаторной природы).

Итак, сновидения являются подсознательными феноменами, они освещают нам «кусок» подсознательного психического мира человека, куда проникают не только результаты процессов, протекающих в более глубоких слоях, но и определенные фрагменты самих этих подсознательных процессов. Поэтому при дальнейшем углубленном исследовании сновидений (с целью дополнения наших знаний о фрустрации и защитных механизмах), в их явных содержаниях, которые после пробуждения представляются и вербализуются личностью, следует искать как интимные процессы психологической самозащиты и их результаты, так и процессы функционирования самосознания, моральных ценностей и установок, результаты этой психической работы.

Одновременно следует иметь в виду, что в явных содержаниях сновидений есть много образов и других элементов, их ассоциации, процессы образования которых остаются за «рамками» той маленькой сферы, которая открывается перед внутренним взором спящей личности (т. е. за рамками той сферы, которая становится объектом особой и чрезвычайно своеобразной интроспекции, не предполагающей наличия актуального сознательного состояния).

Здесь можно сформулировать следующую важную проблему, которую автор настоящих слов выдвинул и обсудил еще много лет назад [191] См.: Налчаджян А. А. Личность, психическая адаптация и творчество. Ереван: «Огебан», 1980, гл.1. , а именно: нет ли интроспекции в сновидениях? И если есть, то чем она отличается от той интроспекции, которая начинается после пробуждения человека от сна? Мы предполагаем, что изучение этой своеобразной интроспекции позволит лучше понять психологическую природу интроспекции в бодрствующем сознательном состоянии. Например, следует выяснить следующий вопрос: каковы структура и динамика Я-образов в сновидениях, особенно в тех случаях, когда человек видит себя со стороны (как это в бодрствующем состоянии имеет место у некоторых психотиков).

Психологический анализ сновидения требует в первую очередь понимания того, что имеется в его явном содержании (связь процессов и результатов), и только после этого толкования остального, само по себе непонятного и символического содержания путем раскрытия скрытых за ними латентных мыслей и желаний.

Психоаналитики же приписывают всему содержанию сновидения регрессивное и символическое значение. Мы считаем, что сновидения не только ведут нас в глубину подсознательного и бессознательного, но и непосредственно открывают нам часть этих глубинных содержаний. А поскольку процессе переживания сновидения есть поток психической активности, то чем больше сновидений данной личности мы регистрируем, тем глубже узнаем ее (даже когда не все нам удается истолковать). Иначе говоря, мы должны тщательнее исследовать особенности потока психики в сновидениях.

Регрессия возможна только потому, что впечатления прошлого накапливаются в подсознательной сфере (в динамической онтогенетической памяти) человека. Она является доказательством многоуровневой структуре психической сферы человека и многослойности его психической активности во времени.

Поскольку психическая активность бодрствующего человека происходит по ширине всего континуума психической сферы, то следует ожидать, что хотя бы эпизодические регрессии должны наблюдаться и у человека, находящегося в сознательном состоянии. (При таком словоупотреблении всегда надо иметь в виду, что человек никогда не может находиться только в сознательном состоянии. Если сфера его сознания актуально дана, то он находится в сознательно – подсознательно – бессознательном состоянии). Наблюдения подтверждают это наше ожидание.

Известно, что сознательно действующий человек иногда переживает случайные фантазии, допускает речевые ошибки и другие «парапрактические» явления (лат. parapraxis – действия, выходящие за рамки сознательно выполняемой целенаправленной деятельности). Часто появляются шутки, которые допускаются в сферу сознания, поскольку не принимаются всерьез (во всяком случае не предназначены для серьезного восприятия). Таким образом, действуя на уровне сознания с учетом окружающей реальности, человек одновременно имеет подсознательную активность, которая выражается в виде упомянутых психических актов. Анализ подобных актов, например, шуток, показывает, что протекающая одновременно с сознательной активностью подсознательная активность оперирует в значительной мере теми конфликтными содержаниями и желаниями, которые остались неудовлетворенными. Вполне естественно. что одновременно имеют место сложнейшие когнитивные процессы (например, воспроизведение знаков и навыков, их перевод в область оперативной памяти), которые участвуют в сознательной деятельности.

Эта же подсознательная активность во время сна оказывается единственной (происходящей на подсознательном уровне), и она часто выражается в форме сновидений.

Преобладание подсознательной активности замечается также под влиянием интоксикации (например, под воздействием наркотиков), а также вследствие сенсорной депривации. При интоксикации сознание и интеллект ослабевают и «прорываются» ранее неосознаваемые «иррациональные» процессы. При этом появляются бред, галлюцинации, нередко также странные искажения образов собственного тела и внешней реальности. Все это – регрессивные явления, которые наблюдаются также при сенсорной депривации. (Привести примеры об одиночестве, испытаниях в барокамере и т. п.).

Замечательные примеры регрессии при сенсорной депривации (например, при одиночестве) можно найти в художественной литературе. Так, Известный армянский поэт в поэме «Лореци Сако» («Сако из Лори») показывает, как молодой пастух ночью, в горах, переживая тревогу, начинает вспоминать те волшебные рассказы, которые ему рассказывала в детстве его бабушка, и начинает слышать голоса чертей, преследуемый которыми пускается в бегство и т. п. Туманян прекрасно разбирался в том. что каждый взрослый человек в глубине души своей остается ребенком, который верит в чудеса и, оказавшись в состоянии фрустрации, регрессирует к этим далеким фиксациям.

Мы считаем, что если мы вправе назвать сновидения регрессивными психическими явлениями, то есть основание считать регрессиями также вышеназванные явления, которые мы истолковали в качестве свидетельств и выражений никогда не прекращающейся подсознательной активности. Заботы, конфликты, мечты и страхи прежних лет сохраняются в глубине психики каждого взрослого человека, каким бы зрелым он ни был в социально-психологическом смысле. (Очень важным является вопрос о том, как соотносятся друг с другом психическая зрелость и тенденция к регрессии).