Торвальд Олафсен - Научный материализм [СИ]

Шкала с воспоминаниями не является статичной. Постепенно информация в памяти обновляется, и человек чувствует, что после определённого воспоминания прошло всё больше и больше изменений материи. Старые воспоминания как бы перемещаются по шкале, отдаляясь от той области, где индивид воспринимает себя в настоящем моменте и где находится его ближайший опыт. Между отдалившимися воспоминаниями и настоящим моментом появляется всё больше новых воспоминаний. Чтобы учитывать их расположение на шкале относительно друг друга, возникает необходимость в таких понятиях, как «предыдущий опыт» и «последующий опыт», за которыми неизбежно следует интуитивное понятие о направлениях перемещения фокуса внимания по этой условной шкале — «в сторону первых сохранённых воспоминаний» и «в сторону воспоминаний, которые только формируются». По мере развития способности человека абстрактно мыслить, эти понятия всё прочнее закреплялись в нашем сознании.

Этот процесс находился в теснейшей зависимости от развития материальной культуры древних людей. Кроме абстрактного мышления, жизненные условия заставляли человека также развивать и усложнять речь для более эффективной организации коллективных действий. Всё больше абстракций назывались специальными терминами, чтобы возможно было их обсуждать. Настал черёд и для шкалы с воспоминаниями, которая получила название «время». Понятия «предыдущий опыт» и «последующий опыт» выразились словами «ранее» и «позднее», воспоминания, за которыми уже последовало некоторое количество изменений материи, были названы прошлым, а пребывающие в стадии формирования — настоящим. Разумеется, в древних языках вместо этих современных слов существовали аналоги, состоящие из совсем других наборов звуков, но это не имеет значения. Важно, что люди научились выражать эти абстракции в речи и начали накапливать коллективное знание об эффективном обращении с ними. Обмен опытом между индивидами с привязкой его к временным ориентирам стал нормой. Введя понятия о времени в повседневную жизнь, люди привыкли к обращению с воспоминаниями, в частности, к перемещению внимания по шкале воспоминаний в обе стороны — от настоящего к прошлому и наоборот.

Одновременно с этим процессом у людей также формировалось представление о будущем. Это не потребовало предварительного развития интеллекта до какой-то выдающейся стадии. Чтобы хорошо это понять, для начала следует принять во внимание длительную эволюцию предшествующих человеку животных видов. Даже если оставить вне рассмотрения генетическую связь человека с такими далёкими предками как динозавры, следует понимать, что, согласно недавним антропологическим открытиям, предок всех современных приматов — пургаториус 34 34 Зверёк, похожий на маленькую белку (длиной до 15 см), с массой мозга около 1 грамма (лат. Purgatorius) — жил около 60 млн лет назад. Этот вид породил богатое разнообразие обезьян, во многом похожих на современных, которые постоянно проживали и эволюционировали в естественных условиях, и вся их физиология неизбежно формировалась в соответствии с внешними природными циклами. При этом один только процесс превращения обезьяны в человека, который открылся науке многократно подробнее за последние двадцать лет, занял около семи миллионов лет. Всё это время неизменно день сменялся ночью, в тропических широтах сезоны засухи сменялись сезонами дождей, в умеренных широтах лето сменялось зимой, звёзды перемещались по небу циклически, звери вокруг рождались, вырастали, производили потомство и умирали, чтобы их дети снова производили потомство и также умирали, с растениями происходило то же самое. Среди всех этих внешних циклических природных процессов, самый актуальный и очевидный для всех наземных животных тогда и сейчас — это хождение солнечного диска по небосводу. Уже в исторические времена (т.е. такие, когда появились письменные источники, изучением которых занимается наука история) многочисленные народы по всей планете поклонялись Солнцу как безусловному божеству и осознавали его как основной источник жизни на земле. Солнечные затмения часто воспринимались древними людьми как проклятие или конец света, и часто это приводило к паническому страху, массовой истерии и крупным жертвоприношениям. Это происходило на этапе развитой материальной культуры, когда у людей были огонь и оружие, когда земледелие гораздо лучше обеспечивало их пищей, чем собирательство в прошлом, иными словами, когда человек уже взошёл на вершину природной пищевой цепи и начал умирать от старости, а не от зубов хищников. Зная это, остаётся только предполагать, насколько была сильна психосоматическая привязка к солнечному циклу гораздо более зависимых от природы диких предков человека. Солнце позволяло им согреться и искать пищу, поэтому слежение за его движением над горизонтом было жизненной необходимостью, неотделимой не только от сознания людей, но и в первую очередь от их бессознательного. Вся жизнь обезьян, а затем людей проходила в постоянном ощущении неотвратимости этого движения, поэтому древние люди не могли представить своё существование вне привычного и вездесущего движения Солнца. И поскольку этот процесс был чрезвычайно стабилен (в тропиках, откуда происходят первые люди, даже в пределах года траектория солнечного диска на небе меняется несущественно), он способствовал развитию интуитивной способности мозга к математической экстраполяции или, проще говоря, прогнозированию событий. До этого мозг был способен рассчитать траекторию движущегося предмета, чтобы предугадать её продолжение и схватить предмет, но постепенное осмысление природных циклов вывело человека на новый уровень понимания бытия — он стал строить планы, исходя из ожидания, что после ночи Солнце снова взойдёт.

Если вам показать синусоидальный график на координатной плоскости, то, увидев первые несколько его циклов, вы легко предположите, что и далее этот график должен бесконечно повторять такие же фазы. Если вам привести числовую последовательность [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7] и попросить вас правильно её продолжить, вы, скорее всего, предложите в качестве следующего элемента число 8. Возможно, вам покажется элементарной ваша способность справляться с такими задачами, но почти для любого другого биологического вида, особенно за пределами отряда приматов, она является непостижимой и недостижимой. Когда-то и предки человека не умели строить прогнозы. Для выживания в природе было достаточно рефлексов и инстинктов. Чтобы бежать при приближении хищников, математический расчёт движения опасного объекта не был обязательным. Такие постоянные вычисления требовали бы значительной работы мозга, для чего необходимо изобилие пищи. Рефлекс же был сформирован эволюционно на уровне прямой физиологической связи между угловым размером воспринимаемого образа хищника и реакцией организма, что расходовало минимум энергии: чем угловой размер зверя больше, тем больше исходящая от него опасность, и никаких расчётов не требуется. Расчёт движения было целесообразно выполнять только в момент непосредственной опасности. Но, в отличие от вычислений скоростей и траекторий, общее представление о том, что после ночи настанет новый день и на небе снова будет солнце, не требовало значительных энергозатрат, ведь это просто статичное знание. При этом те существа, которые могли планировать свои действия на следующий день или далее, получали конкурентное преимущество перед теми, которые могли только реагировать на сиюминутные обстоятельства. Таким образом, возникновение у высших многоклеточных животных интуитивной способности к мышлению о событиях, которые ещё не наступили, но, скорее всего, наступят, было неизбежностью. Так это и происходило с предками современного человека. Именно тогда, миллионы лет назад, постоянная организация человеком сна, охоты и передвижений с расчётом, что солнце непременно взойдёт снова, привела к тому, что сегодня для нас будущее — простейшее базовое понятие при планировании.