Джесс Хилл - Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Тот факт, что в машине возле дома дежурит юрист, должен был служить полиции предупреждением – лучше ведите себя корректно по отношению к бедной женщине и не оказывайте на нее давление. «Копы прекрасно знают, что я перед ними тушеваться не стану. Это их сдерживает и не дает творить все, что вздумается. Если они увидят мою машину, припаркованную возле чьих-то дверей, то иногда даже не станут останавливаться. Такой прием работает, так что приходится спать в машине». Ходжсон с детства знал, что такое абьюз – его мать была юристом-правозащитником, хорошо известным на юге страны. Семья жила в отсталом аграрном районе, в маленьком городке, где все друг друга знали, но она не боялась ходить к своим подопечным домой. Не так уж редко бывало, что агрессор заявлялся прямо посреди ее разговора с жертвой. Нравы были суровые, и незваной гостье иногда приходилось сталкиваться с направленным на нее пистолетом. На полицию рассчитывать было нечего, и для защиты она временами брала с собой Мартина. «Мне было одиннадцать или двенадцать лет, когда мама начала брать меня с собой. Пока она беседовала с пострадавшей, я сидел в машине с битой для крикета наготове, на случай, если вдруг заявится домашний тиран. Директор школы позволял мне уходить с уроков, чтобы помочь маме. Ее все знали, и все были в курсе, к кому она идет и какой опасности может подвергнуться со стороны мужа жестоко избиваемой женщины…» Ходжсон говорит, что его мать была для него настоящей героиней. «Все ее друзья помогали жертвам насилия. Думаю, никто так хорошо не понимал, через что приходится проходить несчастным женщинам. Все мамины коллеги сталкивались с вооруженными насильниками, им нередко приходилось ночевать в чужих домах, хотя у всех у них было свое “гнездо” и свои дети». Сейчас, как отмечает мой собеседник, он половину времени тратит на то, чтобы защитить своих подопечных от мужей-тиранов, а половину – на то, чтобы оградить их от давления полиции. Так государство реагирует на проблему, и трудно представить себе худшую реакцию. Когда обитательница подполья заявляет об абьюзе, ей не только требуется защита и поддержка, ей нужен также кто-то, кто покажет, что представления абьюзера о добре и зле, которые она отчасти усвоила, в корне неверны. Кто-то должен объяснить жертве, что она не виновата, что она не плохой человек и даже очень мужественный. Ведь для того, чтобы просить о помощи, нужна отвага. Но когда никто не делает этого, а напротив, пытается арестовать ее за какой-то мелкий проступок, ей становится только хуже. Ее и так унижали, а теперь еще и втаптывают в грязь, отправляя в тюрьму! После такого она вряд ли снова обратится к правоохранителям за помощью.

Описываемые Ходжсоном случаи – не редкость и для Западной Австралии. К примеру, в 2017 году жительница Перта, тридцатипятилетняя представительница народности нунгар была арестована за просроченные пени по штрафам. Вообще-то полицейские приехали в ее дом после сообщения о домашнем насилии. Но, явившись по вызову, они проверили заявительницу, мать пятерых детей, «по базе» и обнаружили, что за ней числится долг в 3900 долларов. Эта сумма накопилась вследствие давнего неразрешенного спора с государством. Причина та же, о которой мы уже упоминали, – нарушения в регистрации питомца. Несмотря на то что женщина с трудом сводила концы с концами и растила детей на скудное социальное пособие, она сказала, что готова гасить долг частями и попросила о его реструктуризации. Но полиция отказалась ее слушать, а отвезла в тюрьму Мелалеука. Не можешь выплатить всю сумму сразу? Оставайся за решеткой четырнадцать дней. Так, мол, постепенно будет списываться долг – минус 250 долларов за каждые отсиженные сутки. Тот факт, что младшего ребенка «преступница» все еще кормила грудью, похоже, совершенно не беспокоил стражей порядка. Пришлось ей просить тетю заботиться о детях в течение двух недель. За это время, кстати, в доме отключили электричество. [11] [165] Когда книга отправилась в печать, правительство Западной Австралии объявило, что к середине 2019 года будут отменены законы о тюремном заключении для тех, кто вовремя не оплатил штрафы. Но, как отмечает Мартин Ходжсон, женщин в других штатах не лишают свободы за неоплаченный штраф, но все равно грозят арестом под разными предлогами, когда те обращаются в полицию с жалобой на домашнего тирана. ( Прим. автора. )

«У нас часто незаслуженно сурово карают за всякие мелкие проступки – за несвоевременную уплату штрафа, за нарушение правил дорожного движения, просрочку социальных платежей, незначительные правонарушения, – констатирует юрист, защитница прав племени нунгар и ученый Ханна Макглейд, активно лоббирующая отмену подобных репрессивных мер в родном штате Западная Австралия. – Многие аборигенки, женщины и юные девушки, ругаются на «копов». Они считают, что к ним придираются, относятся к ним с презрением. Все, что им остается, так это в сердцах послать правоохранителей куда подальше… Что до незарегистрированных питомцев, то действительно, аборигены часто держат собак и других домашних животных, которых им не по карману регистрировать. Почему люди не платят штрафы и пени? Потому что живут за чертой бедности, кое-как перебиваются на пособие. А долги и пени тем временем растут. Просрочка приводит к двукратному или трехкратному их увеличению». Конечно, многие читатели тут возразят: а как же личная ответственность за собственные действия и за действия своих питомцев? Или скажут: всех этих людей наказывают потому, что они действительно нарушили закон. Но подумайте вот о чем: к большинству белых жителей Австралии за те же нарушения не будут применены столь же суровые меры. В крайнем случае, им будет вынесено судебное предупреждение.

Аборигенов наказывают за незначительные правонарушения, хотя такие же проступки белым легко сходят с рук.

Во время весеннего фестиваля по случаю скачек [166] Spring Racing Carnival – одно из главных событий года в Мельбурне. Фестиваль, связанный с проведением кубка по скачкам, проводится каждый сентябрь-ноябрь с 1861 года. Гуляния проходят также в других городах страны. ( Прим. ред. ) практически все напиваются и ведут себя немного асоциально, это ведь карнавал. Я живу в районе Кинг-Кросс в Сиднее много лет, но ни разу не видела, чтобы слегка подвыпившую молодую женщину, громко ругающуюся, гуляющую босиком с туфлями в руках и в шляпке набекрень, арестовала полиция и выписала ей штраф. Аборигенов штрафуют за мелкие правонарушения не потому, что для полиции так важно скрупулезное следование закону. Просто за представителями коренных народов другой надзор: их наказывают за провинности, которые другим легко сходят с рук.