Джесс Хилл - Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Брюсу с малолетства запрещали плакать, и со временем он понял, что единственный способ освободиться от накопившихся переживаний – перенаправить их в агрессию.

Некоторое время Брюс использовал неумение самовыражаться как дополнительный способ давления. «Если у тебя всего два режима общения с кем-то – вежливая просьба и применение силы, то иногда случается, что даже фраза, произнесенная просительным тоном, дышит угрозой. Это позволяет сохранять лицо, быть безукоризненно обходительным, но все вокруг все равно будут тебя бояться и быстро выполнять то, что ты просишь».

Мы беседовали с Брюсом в 2016 году. Он вступил во второй брак, в котором тоже случился «период турбулентности». Его по-прежнему ужасало то, что он прибегает к насилию, так что в какой-то момент он даже подумывал о самоубийстве. Однако в последующие три года моему собеседнику все же удалось переломить ситуацию с помощью целой «команды психотерапевтов» (Брюс с улыбкой говорит, что ему повезло – у него есть средства, чтобы нанять несколько специалистов). Они помогли ему научиться выплескивать гнев и досаду, не поднимая ни на кого руку. «Я могу плакать или кричать на кого-то, но я никому не угрожаю и никого не бью. Все это в прошлом, хотя всю оставшуюся жизнь мне надо внимательно следить за собой, – подытоживает он. – Мой второй брак укрепляется, отношения становятся все крепче».

Патриархат воспитывает в мужчинах зиждущееся на стыде глубокое желание указать женщинам на место, чтобы те не провоцировали сильный пол и не заставляли проявлять мягкость. Подчинение женщины всегда имело некоторый эротический оттенок, но это свойство никогда не эксплуатировалось и не демонстрировалось так явно, как это происходит в современной порнографии. Капитализм использовал эротически заряженную тему власти партнера над партнершей и построил на ней многомиллиардную индустрию.

В последние двадцать лет жесткое порно, известное также как «гонзо», стало мейнстримом. Антигуманные крайности, такие как затыкание рта кляпом, эякуляция на лицо, двойное проникновение, теперь не кажутся производителям видео для взрослых чем-то из ряда вон выходящим. Для многих из них выплеск агрессии в сексуальном акте кажется чем-то само собой разумеющимся. Порноактер Энтони Хардвуд рассказал австралийской секс-просветительнице Мари Крэбб, что сейчас порнография бесконечно далеко ушла от того, в чем он снимался в 1990-х. «Когда я начинал свою карьеру, это был милый и романтичный секс, а не такие жестокости, как “гонзо”, – говорит он. – Сначала всем захотелось чего-то более энергичного, а затем и более грубого. Иногда бывают сюжеты, к примеру, с четырьмя парнями и одной девушкой, которые фактически насилуют ее… Со стороны даже кажется, что они хотят убить ее». Порноактриса со стажем Нина Хартли тоже призналась Крэбб: «За десять лет я замечаю нарастание агрессии в этих видео». [11] Женщин унижают не во всех порнороликах, но очень во многих. Исследующий семейные отношения Australian Institute of Family Studies констатирует, что «самая распространенная, популярная и доступная порнопродукция содержит чрезвычайно проблемный посыл о сексе, гендерном поведении, распределении ролей и расстановке сил, а также о том, что такое наслаждение. Порнографический контент в изобилии содержит физическое насилие (шлепки, удушение, затыкание рта, таскание за волосы) и вербальную агрессию – к примеру, оскорбления. Все это применяют преимущественно мужчины в отношении женщин. Кроме того, агрессия часто присутствует в одностороннем сексуальном взаимодействии, направленном на удовлетворение только одного из участников акта (например, в оральном сексе). Предполагается, что партнерша априори согласна на такие действия и о них нет необходимости отдельно договариваться». [12] Попытки удушения, которые полиция считает опасным предзнаменованием домашнего убийства, не редкость в жестком порно. «Женщинам не дают дышать, заталкивая в глотку пенис, кулак или кляп. В отдельных случаях актрисы почти теряют сознание, – пишет Гейл Дайнс, профессор социологии и женских исследований в бостонском Колледже Уилок. – Во время такого акта жертва не в состоянии говорить, она задыхается, и обычно лишь в конце сцены сдавленным голосом, едва ворочая языком, произносит, как ей “было хорошо”. Однако вид у нее измученный, грустный, а иногда даже несколько безумный». [13]

Недавнее исследование [84]пятидесяти самых популярных порнороликов показало, что 88 % сцен в них включают физическое насилие (затыкание рта, удушение, шлепки); в 94 % случаев оно было направлено на женщин. [14] «Почти всегда все подается так, будто они ничего не имеют против агрессии или им она даже нравится», – утверждает Крэбб. [15]. Гейл Дайнс в своей книге «Порнострана» ( Pornland) пишет, что современная индустрия для взрослых порождает у мужчин представление, будто унижение возбуждает их подруг. Те как будто понимают, что вообще-то заслужили плохое обращение и наказание. Кажется, нет никаких границ тому, что они готовы стерпеть. «Секс похож больше на изнасилование, чем на занятие любовью», – пишет Дайнс. Образ героя-мужчины также часто сводится до патриархальной карикатуры: «Актеры в роликах показаны как бездушные, бесчувственные, аморальные существа, чья жизнь сводится к поддержанию эрекции, – продолжает исследовательница. – При этом они считают себя вправе использовать женщину, как им вздумается». [16] Подобные порносюжеты встречаются повсеместно, их видят и взрослые, и дети – по статистике, мальчики в Австралии начинают смотреть порно в тринадцать лет. [17] Для многих – в особенности для юных зрителей – это радикально меняет взгляд на секс. Детский омбудсмен Англии заявляет: «Часто ожидание юношей и девушек от секса формируются на основе порновидео… Мы обнаружили убедительные доказательства того, что слишком многие юноши уверены, будто имеют полное право получить секс в любое время, в любом месте, любым способом и от любой партнерши. Также вызывает беспокойство тот факт, что девушки считают, что у них нет альтернативы, кроме как подчиниться требованиям противоположного пола, независимо от того, чего хотят они сами». [18]

Научные изыскания не дают нам точного ответа на вопрос, есть ли прямая связь между просмотром мальчиками и мужчинами жесткого порно и сексуальным насилием. Однако данные, предоставляемые кризисными центрами для переживших изнасилования и домогательства, в том числе от организаций Centre Against Sexual Violence в городе Голд-Кост, показывают, что за последние пять лет сексуальная агрессия росла экспоненциально. [19]

В 2016 году директор этого центра Ди Маклеод выступила на проходившей в Квинсленде конференции по проблемам, связанным с порнографией. Она заявила, что травмы, получаемые во время сексуального акта, раньше были редкостью, а теперь превратились в повседневную проблему, с которой сталкиваются женщины разных возрастов, принадлежащие к разным социальным слоям. Все чаще эти повреждения требуют срочного лечения в отделениях первой помощи Голд-Коста. За последние пять лет Centre Against Sexual Violence зафиксировал увеличение на 56 % количества подобных обращений в травматологические пункты и приемные отделения. «Уровень физического и сексуального насилия растет и сейчас достигает пограничных форм – переход этого порога будет означать, что данные действия считаются уже преступными и квалифицируются уголовным кодексом как пытки», – говорит Маклеод. По ее словам, жертвы довольно часто признаются, что партнер, жестоко обращавшийся с ними, регулярно смотрел порнографию.