Джесс Хилл - Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Современная порноиндустрия создает у потребителей ощущение, будто женщин возбуждает насилие.

Если вы верите, что отсутствие критического взгляда на демонстрацию насилия, расизм и сексизм влияет на формирование культурных норм, то, вероятно, согласитесь, что за всеми этими явлениями надо пристально наблюдать и, вероятно, регулировать их. Тогда, вероятно, следует задуматься о том, что происходит с мужчинами и мальчиками-подростками, которые часто мастурбируют, глядя на то, как порноактеры совершают агрессивные сексуальные действия над женщинами – иногда настолько жесткие, что доводят их до слез или до рвоты. И в то же время создатели подобных сцен пытаются показать, что героиням все это нравится. В Национальной программе по уменьшению насилия против женщин и детей прописано, что ключевой стратегией, позволяющей положить конец домашнему абьюзу, должно стать повышение уважения к женщине. Однако бесконечный поток женоненавистнических порнографических сюжетов уводит нас от этой цели.

Мы утверждаем, будто хотим видеть мужчин более сострадательными, открытыми, ранимыми. Но действительно ли мы желаем этого? Считают ли гетеросексуальные женщины уязвимость сексуальной? Готовы ли мы вовлечь противоположный пол в дискуссию о гендере, которая полвека по большей части происходила без его участия?

У женщин есть основания опасаться «перевербованных» сторонников, ранее принадлежавших враждебному лагерю. Очень часто мужчины делают правильные заявления, отвергая патриархат, но ничего не предпринимают, чтобы перейти от слов к действию. Конечно, есть некоторые самоотверженные активисты, посвятившие жизнь тому, чтобы разобраться в причинах мужской привилегированности и защитить права женщин и детей. Но их вклад в общее дело регулярно принижает небольшая, но активная группа радикальных феминисток. Зачастую это женщины, всерьез пострадавшие от насилия, травмированные им. Они пережили домогательства в детстве или подвергались сексуальной эксплуатации и домашней тирании уже во взрослом возрасте. Они боятся мужчин, испытывают к ним отвращение и дают выход этим чувствам в виде мстительной злобы. С одной стороны, их возмущение оправданно, но с другой – мешает дискуссии. Ведь не все представители сильного пола абьюзеры и не все женщины – жертвы [85].

Но оставим на время в стороне гендерную политику. Как поступать здесь и сейчас простым людям? Они в озадаченности. Жены, запершись в своих спальнях, гадают, какого же поведения стоит ждать от мужчины? На деле оказывается, что далеко не все готовы принять мужскую уязвимость. Белл Хукс [86] Bell hooks – знаменитая феминистка всегда пишет свое имя со строчных букв. В русском переводе мы следуем традиционным правилам написания имен собственных. ( Прим. ред .) в своей удивительно смелой книге «Воля к переменам» ( The Will to Change) пишет: «Большинство женщин не желают иметь дело с болью, которую испытывает мужчина, если эта боль мешает удовлетворять ее собственные желания. Когда феминистское движение заявило об освобождении мужчин, в том числе о праве мужчины на проявление “чувств”, некоторые женщины посмеялись над противоположным полом и его эмоциональной экспрессией. Причем делали они это точно так же, как мужчины-сексисты, – с отвращением и презрением. Несмотря на то что феминистки так страстно желали увидеть чувствительного мужчину, когда таковые появились, их никто не спешил вознаградить за возвращение к своей подлинной сущности. В феминистских кругах мужчин, которые хотели измениться, клеймили за нарциссизм, зависимость и несамостоятельность. Человека, который открыто выражал свои эмоции, часто представляли как патриархального манипулятора, пытающегося привлечь к себе внимание и продемонстрировать всем свою драму, отобрав эту роль у женщин». [21]

Как мне это знакомо! У меня самой возникали подобные проблемы: когда муж говорит мне, как он устал и как на него давит стресс, или хочет поговорить со мной о проблемах в наших отношениях, какая-то часть меня сопротивляется этому. Мне хочется сказать ему, чтобы заткнулся и занялся делом (к своему стыду признаюсь, что иногда я так ему и заявляю). Какие-то разовые его переживания я готова обсуждать подолгу. Но разбираться с хроническими трудностями, особенно теми, которые связаны с моими неадекватными поступками, я не желаю. Это мгновенно выводит меня из равновесия. Однажды мы ссорились, и он посреди спора расплакался. Я обвинила его в том, что таким образом он пытается манипулировать мной. В глубине души я понимала, что это не так. Но в то же время мне хотелось, чтобы муж всегда был «скалой» – надеждой и опорой для меня , когда мне страшно или трудно. Конечно, это желание иррационально. На самом деле я больше всего люблю в нем его мягкость, эмоциональность, умение тонко чувствовать литературу и искусство. Он понимает их намного лучше, чем я. Белл Хукс очень точно уловила эту проблему и указала на инстинктивно неправильную реакцию женщин, воспитанных, как и мужчины, в патриархальном духе. Когда мужчина говорит нам о своей боли, – особенно в контексте наших с ним взаимоотношений, – нам кажется, что таким образом мы как женщины потерпели неудачу. «Существующие нормы диктуют, что основная задача женщины – любить. Она должна выполнять ее в любой своей роли – матери, любовницы, подруги. Если мужчина утверждает, что не чувствует себя любимым, значит, мы в этом виноваты, нас следует призвать к ответу». [22] Ощущение, будто мы потерпели неудачу, становится для женщин главным триггером стыда. Это невыносимое чувство, от которого мы отчаянно пытаемся избавиться.

Если хочешь, чтобы муж был более открытым, эмоциональным, нежным, не стоит смеяться над ним в те моменты, когда он проявляет уязвимость.

Так возможно ли при таком положении вещей предоставить мужчине пространство для проявления уязвимости?

В выступлении на площадке TED, посвященном стыду, Брене Браун рассказала, как в определенный момент осознала: за четыре года изучения стыда и уязвимости ей не пришло в голову посмотреть, как эти эмоции влияют на мужчин. По словам Браун, последующие исследования показали, что «мужчин часто вынуждают вести себя более открыто и говорить о своих чувствах, и вообще критикуют за эмоциональную замкнутость. Но стоит им начинать делать то, о чем их просят, как они встречают непонимание». Когда исследовательницу посетило это озарение, она была до того поражена, что громко воскликнула: «Черт побери! Оказывается, патриархат – это я!» [23]

Патриархат – это система, в которой живут не одни лишь мужчины. Мы все были воспитаны в ней. Мы, женщины, должны со своей стороны приложить усилия, чтобы искоренить несправедливые установки, данные нам ранее. Но осознание того, что у нас есть своя часть в этой работе, ни в коем случае не означает, что женщина обязана пытаться изменить мужа-абьюзера. Только сами мужчины могут помочь мужчинам. Феминистка Лори Пенни написала в одном из своих твитов: «мужское исцеление никогда не должно происходить за счет причинения боли женщине… Я знаю многих женщин, которые не щадят себя, пытаясь понять и простить манипуляторов и тиранов. Нам кажется, что любовь и эмпатия способны победить ненависть. Если бы это было возможно, мы бы уже жили совсем в другом, лучшем мире». [24]