Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

– Я говорю себе: “Не читай сообщение за столом!” Но если очень хочется, то все равно его прочтешь. Это такая странная маленькая потребность.

Комментарий насчет “странной маленькой потребности” немедленно ответить на сообщение, полученное за ужином, напоминает мне о беседе с одной студенткой. Эта девушка, участница моего семинара на тему воспоминаний, пришла ко мне в часы консультаций и сообщила, что, несмотря на свой интерес к семинару, она то и дело заглядывала в телефон во время занятия. Студентка почувствовала себя виноватой – все-таки студенты в аудитории рассказывали истории из жизни – и хотела обсудить со мной свою переписку. Она призналась, что испытывала “необходимость” проверять сообщения. Почему? У девушки был только один вариант ответа: ей хотелось узнать, кто ей пишет, кто проявил к ней интерес. По ее формулировке, “мы не так сильны, как притяжение технологии”. Телефоны становятся источником соблазнительного “подводного течения”, а экономика “башни из мобильных телефонов” помогает людям плыть против течения.

Во всем этом нет простого нарратива “цифрового поколения”, представители которого чувствуют себя вольготно в мире, где они выросли. Напротив, в наши дни история беседы являет собой историю конфликта в ландшафте четких представлений.

В самом деле, описывая свое нынешнее общение, студенты университета высказывают, на первый взгляд, противоположные позиции. В группе третьекурсников один студент начинает с утверждения “Вся моя переписка на тему логистики. Мне просто так удобнее”, а впоследствии признается, что не в состоянии участвовать в большинстве бесед за ужином, поскольку ему необходимо проверять сообщения. Другой мечтательно размышляет о будущем коммуникации: “Возможно, изобретут что-то новое”. Под “чем-то новым” молодой человек подразумевает нечто менее отвлекающее, чем нынешние устройства. По мнению двух студенток, в будущем им вовсе не хотелось бы иметь дело с нынешними устройствами, но им трудно вообразить альтернативу этому. Еще один студент высказывает мнение, что, возможно, здесь вообще нет проблемы: люди “коэволюционируют” с телефонами, в результате чего возникнет новый вид. Однако оптимистичные ноты уходят из его голоса, когда он шутит, что у него “возникла зависимость от электронной переписки”, поскольку “переписываться всегда безопаснее, чем разговаривать”. Студент разводит руками: “Я не виноват, свой первый телефон я получил от мамы”. Рекламщики отлично знают своих клиентов. Например, на станции метро в Сан-Франциско рекламируют службу доставки, которая привезет вам еду из целого ряда ресторанов в области залива Сан-Франциско. Формулировка такая: “Удовольствие от вкусной еды в сочетании с радостью от того, что вам не нужно общаться с людьми!”

В нынешней атмосфере мы потворствуем своей склонности извиняться в электронной переписке. Всегда было трудно просить прощения за допущенные ошибки в личной беседе. Теперь же есть альтернативы, сопряженные с меньшим стрессом: мы можем послать фотографию с комментарием, сообщение в мессенджере или по электронной почте. Нам уже не нужно извиняться друг перед другом, можно просто написать: “Извините”. И нажать кнопку “Отправить”. Однако при общении лицом к лицу вы видите, что обидели другого человека, а ваш визави может убедиться, что вы и вправду огорчены. Именно это понимание и запускает процесс прощения.

Когда вы пишите “Извините” и нажимаете кнопку “Отправить”, этого не происходит. В момент сожаления вы скорее экспортируете чувство, нежели позволяете себе им проникнуться. Вы вытесняете внутренний конфликт, даже толком не пропустив его через себя; вы как бы избавляетесь от еще не пережитого чувства. Когда человек извиняется, это повод попрактиковаться в навыках эмпатии. Если каяться нужно вам, значит, вы должны почувствовать себя в шкуре другого. Если же извиняются перед вами, то вас тоже просят взглянуть на вещи с другой стороны, чтобы и вы совершили шаг в направлении эмпатии. В обстоятельствах цифровой коммуникации этих действий можно избежать. Таким образом, многое поставлено на карту, когда мы уклоняемся от извинений лицом к лицу. Если мы не помещаем наших детей в ситуации, в которых они могут научиться эмпатии (а просить прощения вживую – именно такая ситуация), неудивительно, что им трудно увидеть, как их слова воздействуют на других людей.

“Эмпатический провал” начинается еще в детстве и продолжается в течение всей жизни. Магистрантка экономического факультета объясняет, чего именно ей не хватает, когда друзья извиняются в переписке. Она называет это “искусственным перемирием”:

Когда в сообщении пишут “Извини” это означает, с одной стороны: “Я больше не хочу напряженности в наших отношениях, миру-мир”, а с другой: “Я не собираюсь быть рядом с тобой, пока ты переживаешь эту ситуацию, просто дай мне знать, когда негативные эмоции уйдут”. Если я ссорюсь со своим парнем, и наша ссора заканчивается сообщением со словом “Извини”, я могу быть на сто процентов уверена – этот конкретный конфликт повторится вновь. Он так и не разрешен.

Сообщение со словом “Извини” – упущенная возможность. Однако есть способ наверстать упущенное. Родители могут потребовать, чтобы дети просили прощения лично. Например, одна женщина рассказала, что ее тринадцатилетний сын, постоянно “подключенный к интернету”, имел привычку отменять семейные планы, сообщая об этом по СМС или электронной почте. Женщина изменила правила. Теперь, если сын хочет отменить какую-то договоренность (например, обед с дедушкой и бабушкой), он должен сообщить об этом по телефону.

Телефонный звонок в реальном времени помогает детям осознать, что планируемые ими действия в той или иной степени влияют на других. Мама мальчика поясняет: “Позвонив по телефону, сын может услышать, что бабушка решила приготовить жареную курицу и уже поставила ее в духовку. Он может услышать, что дедушка уже купил сироп, чтобы на десерт подать его любимое мороженое”. Таким образом, мальчик, возможно, поймет, что его ждут, что будут скучать, если он не придет. Женщина добавляет, что, с момента вступления в силу новых правил, сын почти никогда не отменял подобных договоренностей.

Извинения, принесенные лично, играют не менее важную роль в деловой жизни. По словам различных менеджеров, значительная часть их работы – научить сотрудников извиняться в личном общении. Один руководитель компании признается, что от отчаяния готов кричать, причем даже на тех, кто работает у него очень давно: “Попросите прощения. Сделайте это при личной встрече. Вы были не правы. Извинитесь”. Другой руководитель полагает: если деловой человек не способен извиниться в личном разговоре, “это все равно что водить машину, не умея дать задний ход”. В сущности, это значит, что человек не может водить машину. По мнению этого менеджера, многим из его подчиненных не помешали бы уроки вождения.