Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Для Уильямса эмпатическое отношение начинается вовсе не с утверждения “Я знаю, как вы себя чувствуете”. Оно начинается, когда вы осознаете, что не знаете, как себя чувствует другой. Пребывая в неведении, вы начинаете разговор с предложения беседы: “Расскажите мне, как вы себя чувствуете”. Эмпатия, по мнению Уильямса, – готовность составить компанию, обеспечить поддержку. Предлагая это собеседнику, вы в процессе меняетесь сами. С растущим пониманием того, как мало вы знаете о другом человеке, вы начинаете осознавать, как мало знаете о самих себе. По словам Уильямса, вы осваиваете “куда более требовательный вид внимания. Вы учитесь терпению, а также новому навыку и привычке видеть перспективу”.

Когда вы ставите кому-то “лайк” одобрения или отвечаете на вопрос, заданный в Instagram, это может стать первыми шагами на пути к эмпатии. Во время онлайн-коммуникации вы, возможно, говорите кому-то: “Я хочу тебя услышать. Я с тобой”. Так же, как и утешительные послания, полученные Натали, это лишь начало. Все зависит от того, что будет дальше.

Очень многие из нас дружат с людьми, с которыми мы могли бы встречаться вживую (если бы запланировали такую встречу), но вместо этого предпочитаем “видеться” с ними в сети. Мы привыкаем рассматривать это “удобство” как нормальный способ проводить время вместе.

Представители самых разных поколений учатся перенаправлять диалоги – от поздравлений с днем рождения до выражения соболезнований – на наши экраны. Мы уже не ждем, что друзья появятся на пороге, да и не сильно этого хотим. У нас возникает ощущение, что это требует слишком большой эмоциональной работы.

А у отношений в сети так много позитивных аспектов. Кто-то вроде Алли, изолированной от общества, отдалившейся от родителей, может воспользоваться интернетом, чтобы выйти с кем-то на связь, попытаться найти того, кто напрямую говорит о ее проблеме, – но едва ли напрямую обращается к ней. Эмпатия – это ведь не только предоставление информации или помощь с поиском группы поддержки. Нужно убедить другого человека, что вы останетесь с ним надолго. Эмпатия означает: вы присутствуете в чьей-то жизни достаточно долго и вас действительно интересует, как этот человек себя чувствует, хотя вам совсем не обязательно говорить ему, что бы вы сделали на его месте. Эмпатия требует времени и эмоциональной дисциплины.

Эссеист Уильям Дерезевиц утверждает, что наши сообщества вымирают: вместо того, чтобы по-настоящему существовать в том или ином сообществе, мы прилагаем усилия, создавая иллюзию, что мы там живем. Таким образом, говоря сегодня о сообществах, мы уже ушли “от отношений к чувствам” [162]. Вместо того чтобы быть в сообществе, мы теперь обзавелись ощущением сообщества. Может статься, мы уже и эмпатию заменили ощущением эмпатии? А дружбу – ощущением дружбы? В этой ситуации нужно быть очень внимательными. Нам предлагают искусственный интеллект в качестве общительного компаньона, говоря о нем как о друге нового типа. Если мы соглашаемся на “ощущение дружбы” в наших отношениях с людьми, то идея электронного компаньона не кажется такой уж провальной. Но на карту поставлено дорогое, самое дорогое из того, что могут предложить друг другу люди.

Пока я пишу эту главу, в моем компьютере возникает внезапный сбой, и я отправляюсь в магазин Apple. Проблема с компьютером столь незначительна, что даже не нужно обращаться в секцию технической поддержки Genius Bar : продавец-консультант Apple Store сам в состоянии мне помочь. И вот я сажусь рядом с двадцатишестилетним магистрантом, специалистом в области дизайна, чтобы он объяснил мне, как наладить мой компьютер. Он спрашивает, чем я занимаюсь, и, услышав, что я пишу книгу о беседе, говорит о клиентах магазина:

Я беспокоюсь об этих юных ребятах. По-моему, среди них есть совершенно бесчувственные. Такое впечатление, что они в жизни ни с кем не общались без телефонов под рукой. Но некоторые… некоторые из них… дают мне надежду. Они вроде как уже преодолели эту склонность.

Я знаю, что он имеет в виду. Кроме того, я вижу кое-какие свидетельства того, что представители следующего поколения могут сдать назад, если их слишком сильно занесло под влиянием момента. Несколько четырнадцатилетних девочек делятся со мной своими соображениями насчет сообщений и дружеских связей. К примеру, Лиз говорит: “когда вы получаете сообщение, само по себе это не становится памятным моментом. Все дело в историях, которые вы рассказываете”. Джинджер нравится, “если, обмениваясь СМС и сообщениями в мессенджере, вы не устраиваете путаницу”. Правда, добавляет девочка, важные мгновения, проведенные с друзьями, “забавные моменты” возникают именно когда, когда вы устраиваете путаницу и делаете ошибки. “Лучше всего, – считает Джинджер, – когда друзья делают ошибки вместе… Разговаривая, вы можете устроить путаницу, и тогда из разговора получится что-то очень забавное. Вроде как вы должны делать ошибки… в общем, когда вы с друзьями, хорошо видеть их лица”. Для Сабрины, одноклассницы Джинджер, “идеальный” обмен сообщениями это вовсе не “беседа, за которой стоит что-то настоящее”.

Психолог Михай Чиксентмихайи изучает “настоящие” дружеские беседы. По его наблюдениям, порой дружеские отношения строятся вокруг бесед, служащих источником одобрения. Он называет это “поддерживающей дружбой”: такие отношения дают то, “что всем нравится… взаимное внимание к идеям и особенностям друг друга” [163]. Возможно, речь как раз о “накопленных” друзьях Хейли, которые готовы ей ответить, если она им напишет первой. Вероятно, это ее друзья на Facebook: если вы “лайкнете” записи на их стене, они “лайкнут” ваши. Чиксентмихайи утверждает, что дружеские отношения такого рода лучше всего поддерживают тех, кто вынужден использовать других в качестве зеркала для своего “я”, поскольку сами они еще не обрели себя.

Однако Торо говорил о большем (“Друг – это тот… кто принимает меня таким, какой я есть”) [164], и Чиксентмихайи тоже пишет о бо́льших возможностях дружбы. Есть друзья, которые подвергают сомнению мечты и желания друг друга, а также убеждают друг друга попробовать что-то новое.

Настоящий друг – тот, с кем можно время от времени безумствовать, тот, кто не ждет, что мы будем постоянно соблюдать формальности. Этот человек разделяет наше стремление к самореализации, а значит, готов разделить и вероятные риски в случае, если путь к выбранной цели окажется извилистым.

Что характерно, Чиксентмихайи говорит о “настоящем друге”, описывая дружбу в действии – в частности, в беседе. Он описывает близкие, доверительные отношения.