Майкл Хебб - Поговорим о смерти за ужином. Как принять неизбежное и начать жить

Есть много особенностей, которые не зависят ни от врачей, ни даже от пациентов. Помните, например, рассказ Анджелы, которая набросилась на доктора из-за собственного чувства вины? Не стоит также забывать о культурных различиях. К примеру, пожилой пациент-кореец подчинится решениям, которые примет его сын, а тот, в свою очередь, считает самым важным сохранить честь отца. Таким образом, акт медицинского вмешательства осложнен человеческим фактором.

Легких и доступных ответов нет, однако во всем этом хаосе и боли есть одно-единственное решение – присутствовать в настоящем моменте.

Тони Бэк – буддист. Он провел годы бок о бок с наставницей, Роши Джоан Галифакс, пересматривая собственные взгляды на профессию врача и осознавая, что прежде его учили лишь закрываться от эмоций идеальным щитом, непроницаемым и несокрушимым. Тони вспоминает: «Роши говорила, что я так не добьюсь успеха. Она снова и снова напоминала мне, как важно отбросить этот щит и жить, руководствуясь принципом « мощный тыл, открытые объятия» . Нужно перестать руководствоваться целесообразностью , отбросить жесткие принципы. Входить в палату, не отгораживаясь непроницаемой стеной, но открываясь эмоционально. Такой подход требует практики, потому что поначалу я чувствовал себя совершенно уязвимым».

Умение подстраиваться под пациента действительно приходит с практикой. Тони работал в сфере паллиативной помощи, а потому тянулся к дзен-буддизму, практиковал его в течение последних 15 лет. «В медицинской школе тебе говорят, что способность подстраиваться под пациента – это какая-то магия, что все дело в харизме, – рассказывает Тони. – Однако это лишь результат упорной работы над собой.

В конце концов, если ты не можешь быть собой, если ты не в состоянии обуздать собственные страхи и тревоги, то никогда не будешь в настоящем моменте с пациентом».

Тони подчеркивает важность молчания, необходимость развивать в себе дар оставаться безмолвным, позволяя пациенту открыться. Культура молчания есть не только в буддистских практиках: все религии так или иначе говорят о созерцании, о медитации и умении слушать. Так что попробовать это может любой, кому интересно.

Существует множество способов развить в себе эту способность. Например, «Круглые столы Шварца» ( Schwartz Rounds ) или «Круглые столы о смерти» ( Death Rounds ) – мероприятия, на которых медицинские работники собираются, чтобы обсудить смерть и все, что с ней связано. Регулярные «Круглые столы Шварца» подразумевают обсуждения в группе. В состав группы входят врачи, социальные работники и даже священники. Все начинается с краткой презентации темы или отдельного случая, после чего каждый участник может поделиться своими мыслями.

«Круглые столы о смерти» проводятся ежемесячно и подразумевают более абстрактное обсуждение смерти, умирающих, проблем со смертельно больными пациентами. Согласно исследованиям, 76 % участников полагают, что это значимое мероприятие и что подобные курсы должны быть включены в программы обучения студентов-медиков [34]. Что касается «Круглых столов Шварца», то их участники по данным исследований гораздо лучше проявляют сострадание и отзывчивость в отношении пациента и его близких. Они прекрасные командные игроки и успешно помогают пациентам справляться со стрессом и отчуждением [35] Colleen F. Manning, Michelle Acker, Laura Houseman, Emilee Pressman, and Irene Goodman, “Schwartz Center Rounds Evaluation Report: Executive Summary,” Goodman Research Group, February 2008, www.theschwartzcenter.org/media/PTXAAE65CHR5UU4.pdf. . Результаты выглядят многообещающе, но не так-то просто реализовать все это на практике. Особенно с учетом того, что от врачей требуют невероятных достижений в кратчайшие сроки.

Если попытаться со стороны оценить адекватность ухода за умирающими, то чувствуешь себя словно в романе Кафки.

У врачей нет времени выработать нормальные подходы, поскольку им урезают бюджеты. Бюджеты урезают оттого, что врачи обязаны не дать пациенту умереть. Им нужно тратить огромные усилия, чтобы добиться хоть небольшого улучшения. А все это происходит оттого, что у медиков нет времени выработать нормальный подход.

Любопытный вопрос: зная обо всем заранее, видя смерть каждый день, умирают ли врачи и медсестры иначе? Несколько лет назад доктор Кен Мюррей написал статью под названием «Как умирают врачи», которая разлетелась по всему миру. Он отметил, что его знакомые медики отказывались от того лечения, которое предлагали своим пациентам. Доктор Айра Бьек, специалист по паллиативной помощи, также отмечает подобные случаи: «Мои коллеги, у которых обнаруживалось неизлечимое заболевание, как правило охотно пользовались лекарствами, продлевая жизнь до тех пор, пока оно того стоило. На исходе же дней они предпочитали отказаться от всякого медикаментозного лечения».

Однако самые последние исследования на эту тему показывают, что не так уж врачи и отличаются от нас, когда дело доходит до смерти. Почему? «Возможно, дело в том, что они тоже всего лишь люди, – предполагает Айра. – Они тоже ощущают, насколько мимолетна жизнь. И тут уже трудно согласиться с собственными суждениями о том, что дни, отвоеванные благодаря агрессивной терапии, не стоят того» [36] Ira Byock, “At the End of Life, What Would Doctors Do?” New York Times, June 30, 2016, https://well.blogs.nytimes.com/2016/06/30/at-the-end-of-life-what-would-doctors-do. .

Из вышесказанного можно сделать простой вывод: одно дело – понимать что-то умом, опираясь на статистику или медицину, и совсем другое – принимать решения о собственных жизни и смерти. Да, мы хотим, чтоб врачи не умирали так, как мы. Хотим, чтобы они умело вели трудные разговоры с пациентами и членами семей. Хотим, чтоб комики были смешными, даже если у них был непростой день.

Стью Фарбер оказался перед лицом такой человеческой дилеммы. Когда-то он основал курсы паллиативной помощи в Медицинской школе Вашингтонского университета, затем стал их руководителем. Развивал центр паллиативной помощи, где молодых врачей учили, как лечить умирающих пациентов. А затем Стью диагностировали лейкемию в последней стадии. К несчастью, вскоре такой же диагноз поставили его жене. В итоге Стью оказался сразу и врачом, и пациентом, и учителем, и сиделкой. По словам жены, даже с учетом всего опыта, Стью с трудом смог понять, когда наступило «достаточно» в отношении его самого.

В интервью Tacoma News Tribune она вспоминает: «Я сидела у постели Стью и сказала ему, что если бы вот тут, возле пациента с семьей и друзьями сидел Стью Фарбер, то он бы сказал, что нам всем пора по домам. Он сел на кровати, посмотрел мне прямо в глаза и ответил: «Да».