Малкольм Гладуэлл - Разговор с незнакомцем [litres]

В полиции служат такие же люди, как и мы с вами. Им нужно чувствовать, что их работа важна, что они приносят пользу, что их старания оправдаются. И опыт участка № 144 принес американской полиции именно то, чего ей не хватало: осознание собственной нужности.

«Сотрудники, находившие оружие, пользовались среди товарищей своего рода славой, так что изъятие его стало практически мерилом успешности, – писал Шоу в отчете. – Нередко приходилось слышать, как ребята твердо говорили: “Сегодня обязательно найду ствол!” или “У меня все еще ни одного ствола: чувствую, сегодня повезет!”».

В 1991 г. газета The New York Times посвятила так называемому канзасскому чуду большую статью на первой полосе. Шерман вспоминал, что несколько следующих дней его телефон буквально разрывался от звонков: 300 полицейских управлений страны бомбардировали экспериментатора вопросами, как ему это удалось. Один за другим американские города успешно перенимали канзасскую практику. Вот вам пример: в дорожной полиции штата Северная Каролина всего за семь лет среднее количество остановленных водителей выросло в два раза: с 400 000 до 800 000 человек.

Управление по борьбе с наркотиками развернуло план «Трубопровод»: тренинг для полицейских со всех концов Соединенных Штатов, где их обучали использованию канзасской тактики перехвата на дороге для поимки наркокурьеров. Иммиграционные власти стали применять досмотр автомобилей для выявления нелегальных мигрантов.

Сегодня американские полицейские ежегодно останавливают около 20 млн водителей, то есть 55 000 человек в день. Во всех концах страны стражи порядка неоднократно пытались повторить чудо 144-го участка. Обратите внимание на слово «пытались». Дело в том, что при переносе опыта Канзас-Сити на остальные города США какая-то важная составляющая эксперимента, судя по всему, потерялась.

Лоренс Шерман, приехавший испытывать свои идеи в Канзас-Сити, – это не кто иной, как Ларри Шерман, что несколькими годами раньше работал в Миннеаполисе с Дэвидом Вейсбердом – да, тем самым, который вывел закон концентрации преступности. Эти двое дружили. И одно время вместе преподавали в Ратгерском университете, причем деканом их факультета был Рональд Кларк, автор революционного исследования о суициде. При этом все трое, каждый в своей области – городской газ в Великобритании (Кларк), карта преступности в Миннеаполисе (Вейсберд), оборот оружия в Канзас-Сити (Шерман) – разрабатывали революционную идею привязки.

А каково главное следствие этой идеи? Оно заключается в том, что полиции нужно не расширяться, а лишь резче фокусироваться на проблемах. Если подавляющее большинство преступлений концентрируется в нескольких компактных очагах, то именно в эти зоны необходимо направлять больше сил и там применять совсем иные стратегии борьбы с преступностью, чем на основной территории города, где криминала почти нет.

«Если вся преступность сконцентрирована на небольшой доле городских улиц, то, спрашивается, какого рожна понапрасну тратить ресурсы на другие места? – недоумевает Вейсберд. – Тем более если она привязана к своему ареалу и с трудом меняет его». Сторонники теории привязки считают, что решили проблему, которая так озадачивала в эпоху упреждающего патрулирования. Как можно успешно патрулировать огромные города силами нескольких сотен полицейских? Вовсе не обязательно раздувать штаты или переводить город на режим особого положения. Все очень просто: нужно сосредоточить усилия на тех областях, где концентрируется вся преступность.

Но вернемся к статистическим показателям ДПС в Северной Каролине. Если патрульные стали останавливать там вдвое больше водителей (целых 800 000 человек в год), говорит ли это о фокусировке и правильной концентрации усилий? Или, скорее, похоже на то, что дорожная полиция штата увеличила численность личного состава и просто-напросто дала команду всем своим сотрудникам на любых участках дорог останавливать как можно больше народу? Из канзасского эксперимента правоохранительная система вынесла тот урок, что упреждающее патрулирование работает, только когда оно агрессивно. Но она упустила второй важный момент: агрессивное патрулирование должно ограничиваться зонами концентрации преступности. В Канзас-Сити сработал закон привязки.

Вейсберд и Шерман, по их словам, без особого успеха потрясали своими картами и таблицами, пытаясь убедить коллег в существовании закона концентрации преступности. Когда-то в молодости, еще только начиная свои исследования в 72-м бруклинском участке, Вейсберд, после нескольких часов обхода улиц вместе с полицейским патрулем, обернулся к своим спутникам и спросил: «А какой смысл в том, что мы снова и снова возвращаемся в одни и те же кварталы?» Ответом ему были недоуменные взгляды.

«В Израиле я встречался с неким заместителем комиссара полиции, – вспоминает Вейсберд. – И во время встречи кто-то сказал ему: “Вот, Дэвид установил, что преступность не покидает своих районов. А это значит, что надо концентрировать усилия в определенных зонах”. Помощник комиссара обернулся к нам и резко ответил: “Мой опыт показывает, что это неправда. Я это не покупаю!” Тем дело и закончилось» [60].

Думаете, этот человек отреагировал странно или нетипично? Вовсе нет. Теми же соображениями руководствовались и дорожная полиция Северной Каролины, и дирекция моста Золотые Ворота, и литературоведы, уверенно рассуждавшие об обреченном гении Сильвии Плат. Почему-то идею привязки – представление о том, что поведение незнакомца тесно связано с определенным местом и контекстом, – мы не в состоянии постичь до конца. И поэтому не можем разобраться в поступках наших лучших поэтов, остаемся равнодушными к самоубийцам и отправляем полицейских на бессмысленные задания.

И что же происходит, если полицейский выходит на службу, вооружившись столь фундаментальным непониманием, – да еще прибавьте сюда ошибочные стереотипы вроде презумпции правдивости и иллюзии прозрачности?

А вот что: в результате мы получаем случай Сандры Блэнд.

10 июля 2015 г. в 16:27 на шоссе ФМ-1098 в óкруге Уоллер, штат Техас, машину, которой управляла Сандра Блэнд, остановил полицейский. Девушка ехала на серебристом Hyundai Azera с иллинойсскими номерами. Сандре было 28 лет, и она только что приехала из родного Чикаго, чтобы приступить к работе в Университете Прейри-Вью. Полицейского звали Брайан Энсинья. Сам он притормозил позади автомобиля Сандры, а затем не спеша подошел к ней по обочине и начал разговор, склонившись к открытому окну с пассажирской стороны.

Брайан Энсинья:Приветствую, мэм. Дорожная полиция штата Техас. Я остановил вас, потому что вы не включили указатель поворота при перестроении. Права и техпаспорт при вас? Что-то стряслось? Давно вы в Техасе?