Вадим Меджитов - Не-мужчина

Есть большая вероятность, что по достижении совершеннолетия его дочь и вовсе не захочет видеть своего отца. И это слегка грустно.

Я отпил еще вина из бокала, предаваясь элегичному настроению.

Один мой знакомый мне как-то сказал, что настоящие мужчины (равно как и настоящие женщины) нужны государству, чтобы их жестко обламывать, манипулировать ими в своих корыстных интересах. Сколько же боли может выдержать обычный человек до того, когда он перестанет быть мужчиной или женщиной, а станет человеком? Или мы, русские, обречены на вечные страдания из-за нашей терпимости и веры в чужие мнения? Кто это предопределил?

– Знаешь, я однажды подумал, – вдруг тихо произнес Андрей, – что, несмотря ни на что, есть нечто прекрасное в этом странном мире. Например, небо.

Я еще раз посмотрел на прекрасный вечерний небосвод. Странно, но только сегодня, впервые за всю свою недолгую жизнь, я стал по-настоящему его замечать.

– Я… – начал я, но Андрей мягко меня перебил.

– Давай просто посмотрим на небо, Вадим. Сегодня оно действительно достойно нашего внимания.

Да, мне было очень грустно.

Но в небе я узрел то спокойствие и ту силу, которыми только и может быть наполнено мироздание. И если я и есть часть этого донельзя странного мира, то, возможно, эта сила есть и во мне?

Хотелось бы верить.

Но теперь я точно знаю, что в поисках вдохновения и душевного равновесия мне иногда просто стоит посмотреть наверх. Иногда этого хватает. Потому что человеку действительно для счастья нужно немного. А не-мужчине тем более.

Александр, 25 лет, умен не по годам, противник саморазвития.

В антикафе принято платить за время.

Интересно, а в жизни мы тоже платим за время? Или платим временем, которое мы затрачиваем на получение того, чем платим?

Поверьте, если вы пьете дешевый чай из пакетиков, то подобные мысли – это еще цветочки. А в антикафе только такой чай. И обычный растворимый кофе. А также бесконечное количество кипятка, сладостей и задушевной молодежной атмосферы, ради которой здесь все и собираются.

– Блин, и как тут зачекиниться? – деловито спрашивает Саша сам у себя, нажимая разные кнопочки на своем продвинутом телефоне.

Я лишь смутно догадываюсь, что такое «чекиниться», но, надеюсь, это что-то хорошее.

– Щас, подожди, надо еще отметить в проге, что я тут был, оценку поставить… – Саша аж высунул язык от программистских усилий, через которые ему приходилось пройти.

– Все! – с победоносным видом он разложил перед собой все свои многочисленные гаджеты, на каждом из которых время от времени что-то загоралось.

Тут один из аппаратов завибрировал, срочно попросив покормить его своим вниманием.

– Блин, ща-а-а…

И Саша снова погрузился в работу.

Мне нравилось иногда видеться с моим молодым другом, а все это его зависание в телефонах почему-то никогда меня не раздражало. Может быть, потому что он старался изо всех сил сделать все быстро? Или потому, что вежливо извинялся передо мной каждый раз, когда какой-то прибор требовательно пищал?

А то как иногда кто-то возьмет телефон на встрече, уткнется в него – и все… пиши пропало, человека засосало, нету его.

И вот настал наконец момент, когда все маленькие и средние приборчики были покормлены, обласканы и удовлетворены.

Интересно, когда настал момент в нашей современной быстроразвивающейся хаотичной жизни, что гаджет по сути заменил собой любимого человека? Фильмы для взрослых (и не очень взрослых) заменяют нам секс, чаты – живое общение, а смайлики – эмоции.

Что тут говорить, я даже был невольным свидетелем встречи, где люди чатились друг с другом, находясь на расстоянии вытянутой руки. Это немного забавно. Хоть и слегка страшно.

– Ну, рассказывай, как дела, – Саша попросил меня начать наш разговор.

Ему я поведал чуть больше, чем остальным своим друзьям, но не все, конечно. Люди, как я уже говорил, не очень любят слушать истории других, а больше любят говорить о себе.

И вот, через пару часов разговоров о работе, об увлечениях и новых жизненных целях разговор зашел и о женщинах. Куда ж без них.

– В последнее время я чувствую себя немного запутанным, неопределенным, – честно поведал я Саше.

– А чо случилось? – он усердно хрумкал печенькой и отмечал что-то важное в своем третьем смартфоне.

Я спокойно подождал, пока он доделает свои важные телефонные дела, а затем вернулся к теме разговора.

– Не знаю, – я рассеянно пожал плечами. – Не совсем понимаю, какое мое место в этом странном мире.

Саша был, пожалуй, единственным, с кем я мог поделиться подобными мыслями. Остальные мои друзья все еще продолжали быть мужчинами, несмотря ни на что, поэтому разговоры о самоопределении вызвали бы у них либо непонимание, либо головную боль.

Все было донельзя просто. Как я уже говорил, практически любой мужчина ближе к 30 годам и далее начинает задаваться неприятными вопросами, что же делать дальше со своей жизнью. А так как в России сейчас, в это крайне неблагоприятное и кризисное время, жизнь не похожа на сказку, то мы, как гордый и независимый народ (с глубинными рабскими корнями), постоянно балансируем между своими мечтами и вопросом о банальном выживании. Это нервирует, раздражает и заставляет эскапировать.

Доходит иногда до парадоксального феерического безумия. Бывает, что какая-то сытая довольная и холеная звезда в «Инстаграме» получает от своего поклонника тысячи хвалебных речей (которые никто и не читает), но в жизни этот самый поклонник не удостаивает добрым словом своего любимого человека.

Бывает, что станок на глазах рабочего разваливается на части, хотя новенький импортный в это время простаивает на складе. Но его не монтируют. Потому что еще можно работать на старом. И рабочий, извергая разные цветистые проклятья, мучается, налаживает и кое-как выпускает на свет многострадальную продукцию… Чтобы затем после окончания смены еще раз восхититься прекрасной дорогостоящей машиной своего начальника, а вечером выпить чего покрепче за здоровье местного чиновника.

И на таких людях держится страна. На людях трудолюбивых, честных и ужасно терпеливых. Всепрощающих. Не обидчивых. Готовых отдать жизнь (и успешно ее отдающих) за процветание и светлое будущее отдельных государственных лиц.

И таким людям постоянно нужно держать планку. Постоянно. Всю жизнь. Быть мужчинами, быть женщинами, быть теми, кем им сказали быть. И это в современных условиях жизни жутко тяжело делать. В любой момент человек может сорваться, послать всех к чертям куда подальше, поставить свою жизнь на кон ради своего будущего, а не будущего других.

Но все держатся как могут. И постоянно эскапируют, чтобы держаться. Потому что иначе никак. Да, вопросы все равно приходят в голову, но на них нужно отвечать быстро, четко и обрывать дальнейшие рассуждения.