Наполеон Хилл - Общайся так, чтобы тебя слышали, слушали и слушались! [litres]

Речь, произнесенная Линкольном 19 ноября 1863 года на открытии Национального солдатского кладбища в Геттисберге, штат Пенсильвания

Восемь десятков и семь лет назад наши отцы образовали на этом континенте новую нацию, зачатую в свободе и верящую в то, что все люди рождены равными. Теперь мы ведем великую Гражданскую войну, подвергающую нашу нацию или любую другую нацию, таким же образом зачатую и исповедующую те же идеалы, испытанию на способность выстоять. Мы встречаемся сегодня на великом поле брани этой войны. Встречаемся, чтобы сделать его часть последним пристанищем для тех, кто отдал свою жизнь во имя того, чтобы наша нация смогла выжить. Со всех точек зрения это уместный и совершенно верный шаг. Но в более широком смысле мы не можем посвящать, мы не можем благословлять, мы не можем почитать эту землю. Отважные люди, живые и мертвые, сражавшиеся здесь, уже совершили обряд такого посвящения, и не в наших слабых силах что-либо добавить или убавить. Мир едва ли заметит или запомнит надолго то, что мы здесь говорим, но он не сможет забыть того, что они совершили здесь. Скорее, это нам, живущим, следует посвятить себя завершению начатого ими дела, над которым трудились до нас с таким благородством те, кто сражался здесь. Скорее, это нам, живущим, следует посвятить себя великой задаче, все еще стоящей перед нами, – перенять у этих высокочтимых погибших еще большую приверженность тому делу, которому они в полной мере и до конца сохраняли верность, исполниться убежденностью, что они погибли не зря, что наша нация с Божьей помощью возродится в свободе и что власть народа волей народа и для народа не исчезнет с лица Земли.

Речь, произнесенная 28 августа 1963 года

Пять десятилетий тому назад великий американец, под чьей символической сенью мы сегодня находимся, подписал Прокламацию об освобождении негров.

Этот важный указ стал величественным маяком света надежды для миллионов черных рабов, обожженных пламенем испепеляющей несправедливости. Он стал радостным рассветом, завершившим долгую ночь неволи. Но через сто лет мы вынуждены признать трагический факт, что негр все еще не свободен. Спустя сто лет негр, к сожалению, как и раньше, покалечен кандалами сегрегации и оковами дискриминации.

Спустя сто лет негр живет на пустынном острове бедности посреди огромного океана материального процветания. Спустя сто лет негр, как и раньше, изнемогает на задворках американского общества и находится в изгнании на своей собственной земле. Именно для этого мы и пришли сегодня сюда, чтобы подчеркнуть драматизм плачевной ситуации.

В каком-то смысле мы пришли в столицу нашего государства, чтобы получить наличные по чеку. Когда архитекторы нашей республики писали красивые слова Конституции и Декларации независимости, они подписывали тем самым вексель, который передавался по наследству каждому американцу. В соответствии с этим векселем всем людям гарантировались неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Сегодня очевидно, что Америка оказалась несостоятельной и не может выплатить по этому векселю то, что принадлежит ее цветным гражданам. Вместо того чтобы погасить этот святой долг, Америка выдала негритянскому народу фальшивый чек, который вернулся с пометкой «средств недостаточно».

Но мы отказываемся верить, что банк справедливости обанкротился. Мы отказываемся верить, что в огромных хранилищах возможностей нашего государства недостаточно средств. И мы пришли, чтобы получить по этому чеку – чеку, по которому нам будут выданы сокровища свободы и гарантии справедливости.

Мы пришли сюда, в это священное место, также и для того, чтобы напомнить Америке о настоятельном требовании сегодняшнего дня. Сейчас не время удовлетворяться умиротворяющими мерами или принимать успокоительное лекарство постепенных решений.

Настало время выйти из темной долины сегрегации и ступить на залитый солнцем путь расовой справедливости. Настало время открыть дверь возможностей всем Божьим детям. Настало время вывести нашу нацию из зыбких песков расовой несправедливости на твердую скалу братства.

Для нашего государства будет смертельно опасным игнорирование особой важности данного момента и недооценка решительности негров. Жаркое лето законного недовольства негров не закончится, пока не настанет благодатная осень свободы и равенства. 1963 год – это не конец, а начало.

Тех, кто надеется, что негру нужно было просто выпустить пар и теперь он успокоится, ждет горькое пробуждение, если наша нация вернется в состояние привычной будничности. До тех пор пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Америка не увидит ни беззаботности, ни покоя.

Революционные бури и дальше будут потрясать основы нашего государства до тех пор, пока не настанет светлый день справедливости.

Но есть еще нечто, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге возле входа во дворец справедливости. В процессе завоевания надлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. В стремлении утолить жажду свободы я призываю вас не вкушать из чаши горечи и ненависти.

Мы всегда должны вести нашу борьбу с благородных позиций достоинства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш творческий протест выродился в физическое насилие.

Мы должны стремиться к величественным высотам, отвечая на физическую силу силой духа. Замечательная воинственность, овладевшая негритянским обществом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку среди наших белых братьев многие осознали, о чем и свидетельствует их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве.

И, сделав первый шаг, мы должны поклясться, что будем идти вперед. Мы не можем повернуть назад. Есть такие, кто спрашивают у тех, кто предан делу защиты гражданских прав: «Когда вы успокоитесь?»

Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызванной долгими странствиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских отелях. Мы не успокоимся, пока основным видом перемещения негра по стране остается переезд из маленького гетто в большое.

Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не сможет голосовать, а негр в Нью-Йорке считает, что ему незачем голосовать. Нет, у нас нет оснований для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощному потоку.