Альберт Эллис - Разум или чувства. Что важнее, когда решил изменить жизнь к лучшему

Расскажу вам о Лоре. Она росла во вполне благополучной семье, у нее было две сестры и два брата. Отец среди всех своих детей отдавал предпочтение именно Лоре, а вот о маме этого нельзя было сказать. Когда Лоре было двадцать лет, отец умер, оставив внушительную сумму денег своей жене. Лора сильно беспокоилась и даже злилась по этому поводу – боялась, что мама не сумеет правильно распорядиться наследством.

Выслушав поток жалоб, я (А. Э.) понял, что Лора может в этом духе продолжать бесконечно, поэтому я прервал ее и спросил:

«А почему вас так сильно волнует, что мама сделает с этими деньгами? В конечном счете это ведь ее деньги. Отец оставил их ей. И у нее есть полное право распоряжаться ими как угодно, хоть спустить в унитаз, если ей того захочется».

«Да, я это понимаю, конечно, – ответила Лора. – Но знаете ли, в нашей семье финансовыми вопросами всегда занимался отец, а мама ничего в этом не понимает и просто не умеет обращаться с деньгами. Она не сможет сказать “нет” моим братьям, сестрам и прочей родне».

«Может, вы хотите, чтобы и вам что-то досталось? У вас есть планы на эти деньги?»

«Да нет, у меня все в порядке. Хорошая работа, есть возможность повышения. И у моего жениха тоже все хорошо с работой. Кроме того, он из довольно обеспеченной семьи. Так что мне ничего не нужно от матери. Ни цента».

«Так в чем проблема тогда? Почему бы вам просто не заняться своими делами вместо того, чтобы размышлять, что мама сделает с деньгами? Наверняка она и совета-то у вас не спрашивала. И если она хочет раздать все деньги членам семьи, это ее право».

«Но она же не понимает, что так нельзя. Разбрасываясь деньгами, она просто может остаться ни с чем, когда они ей понадобятся. Зачем она идет на поводу у них? В конце концов у нее не будет денег вообще!»

«Может, и так. Но это ее проблема. Кроме того, вы ведь уже высказали ей свое мнение? Сказали, что она тратит слишком много и слишком быстро?»

«Да, я говорила. Я разговаривала с ней через несколько недель после папиной смерти. Как только увидела, что она творит».

«И что она ответила?»

«Не совать нос не в свое дело!»

«Ну и?..»

«Да как она может? Что мне сделать, чтобы остановить ее?»

«Предположим на минуту, что она неправа и глупа, раз так тратит деньги.»

«Да, глупа и неправа!»

«Ну, не думаю, что любой согласился бы с вами. Особенно ваши братья и сестры. Но предположим, она неправа. Разве нет у нее права свободно ошибаться? Вы хотите лишить ее этого права?»

«Но она же поступает неправильно?»

«Вы так и не ответили на мой вопрос. Разве каждый человек, в том числе и ваша мама, не имеет право быть неправым? Или вы хотите заставить всех всегда вести себя правильно?»

«Что вы имеете в виду?»

«Скажем так: конечно, очень желательно, чтобы люди вели себя хорошо, а не плохо. Чтобы они делали меньше ошибок. И если ваша мама неправа в том, как тратит деньги, то было бы очень желательно, чтобы она перестала так себя вести. Но давайте предположим, что она все равно не остановится, хоть и неправа. Продолжит раздавать деньги вашим братьям и сестрам и их семьям».

«Но она не должна!»

«Что значит “не должна”? Можно сказать, что гораздо предпочтительнее, чтобы она не поступала неправильно. Но почему она что-то должна или не должна? Почему она не может быть обычным человеком, который совершает одну ошибку за другой, как и все мы? Или вы ожидаете, что она будет святой?»

«Ну, нет».

«Это вы так говорите. Но действительно ли вы так думаете? Ведь, согласно вашим взглядам, ваша мать совершенно неправа. А вы настаиваете на том, что нельзя, чтобы она была неправа. Однако она тратит деньги и, судя по всему, собирается это делать и дальше. На самом деле вы просто требуете, чтобы она поступала по-вашему, а не по-своему. И более того, вы требуете, чтобы она хотела того же, что и вы. Вы лишаете ее нормального права поступать как угодно, в соответствии с ее желаниями, какими бы неправильными они ни были – с вашей точки зрения или с чьей угодно еще».

«Но должен ли человек вести себя неправильно, когда он мог бы вести себя по-другому?»

«Риторический вопрос. Если бы людям было легко вести себя правильно, возможно, они бы так и делали. Но они так не делают. И это значит, что люди либо и хотели бы, но не могут, либо они даже не хотят быть правыми».

«Даже не знаю, что сказать».

«Поразмышляйте, и вы поймете, о чем я говорю. Вы увидите, что просто не смотрели на проблему с такого ракурса. Предположим, например, что вы сами поступаете, как ваша мать: делаете что-то неправильное. Скажем, беспечно и бездумно тратите деньги».

«Я определенно была бы неправа. Как она сейчас».

«Хорошо. Но я говорю о вашем праве на ошибку. Представьте, что мама приходит к вам и говорит, чтобы вы перестали транжирить. Вы принимаете ее мнение к сведению, но все равно решаете продолжить тратить деньги направо и налево. Разве у вас бы не было этого права – делать то, что хотите вы, а не она?»

«Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. У меня есть неотъемлемое право делать, что я хочу».

«Вот именно. Не забывайте, мы практически никогда не думаем, что ошибаемся, в тот момент, когда делаем ошибку. Позже мы это понимаем. Как еще мы смогли бы чему-то научиться, если не через свои ошибки и понимание того, что были неправы?»

«Видимо, так и есть. И что, нет никакого другого способа: надо ошибаться, чтобы научиться?»

«Не совсем, конечно. Мы могли бы прислушиваться к другим, когда нам говорят, что мы что-то делаем не так. Но чаще мы совершаем поступки и потом смотрим, что получилось».

«Но это так неразумно, что нам приходится ошибаться, прежде чем что-то понять!»

«Таковы люди. Мы тратим много времени на совершение и осознание ошибок. Если бы мы были святыми, то вели бы себя по-другому, наверное. Но мы грешны и несовершенны. И вообще-то у человеческой склонности к ошибкам есть свои положительные стороны».

«Какие же?»

«Ну, во-первых, ошибаясь, мы приобретаем опыт, иногда очень ценный опыт. Если бы мы были более осторожными, мы бы вовсе его не получили. Если бы люди никогда не ошибались, то при чтении мемуаров, например, можно было бы умереть со скуки!»

«Ну, удовольствием от чтения мемуаров можно пожертвовать, чтобы мир стал лучше».

«Может, и так. Представьте: людей можно заставить не делать ошибок, то есть диктовать им, как жить, и наказывать, если они не согласны. Вы бы сами хотели жить в таком мире? А ведь вы этого и добиваетесь в отношении мамы. Хотите насильно заставить человека не совершать ошибку. Скажите, а вам самой бы понравилось, если бы кто-то диктовал вам, на какой работе работать, за кого выходить замуж или, опять-таки, на что потратить ваши деньги?»

«Думаю, что совсем не понравилось бы».