Л. Рувинский - Как воспитать волю и характер

В чем же дело?

Оказывается, нас побуждают к активной волевой деятельности только те препятствия, которые встают на пути к осуществлению нашей заветной цели. Есть и другие причины. Одна лежит, видимо, в основе так называемого негативного внушения, когда нам что-либо запрещают, но не объясняют причину запрета. В таких случаях мы, зачастую, поступаем вопреки запрету.

Весьма забавная история произошла во Франции.

Когда картофель еще не был широко известен в Европе, один француз посадил у себя картофель и осенью призывал соседей-крестьян выкапывать картофель для питания и дальнейшего распространения. Однако никакие призывы не действовали. Тогда этот француз изменил тактику и поступил весьма своеобразно. Он вызвал гвардейцев, которые окружили картофельное поле и никого даже близко к нему не подпускали, а на ночь охрану снимали.

И что вы думаете?

В течение трех ночей весь картофель был выкопан крестьянами!

В жизни нередко бывает так, что желание настоять на своем приобретает для человека более важное значение, чем сама цель. В таких случаях мы говорим об упрямстве. Человек не хочет менять своего мнения, хотя и не прав. Как же лучше подавлять свое упрямство?

Очень простой совет. Надо оценивать определенную точку зрения в зависимости от того, истинна она или нет. Тогда и не возникнет ложного ущемления самолюбия. Отказаться от своей точки зрения, если она неправильна по своей сути, ни для кого не зазорно и не унижает ничьего достоинства. Полезно придерживаться в этом отношении совета В Обручева: «Будьте настойчивы, упорны, но не упрямы. Не цепляйтесь за свои выводы. Помните, что на свете есть много умных людей, которые могут заметить у вас ошибки, и если они правы, не стесняйтесь согласиться с ними».

Посмотрите вокруг себя, мысленно припомните, представьте себе известных из истории, книг людей, которые сумели подняться до высот героического. Вы очень скоро убедитесь, что способность человека к подвигу зависит, главным образом, от его нравственных качеств, убежденности, прочности и активности жизненной позиции. А в самом героическом акте главную роль играет сила воли.

Каждый из вас в состоянии побороть свои собственные слабости, недостатки. Надо только строже относиться к себе. «Чем жестче человек относится к себе, — утверждает чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов, — тем большего он может достичь в жизни».

Героями становятся в любом возрасте, но далеко не все, а лишь те, кто готовит себя к серьезным испытаниям, работает над собой, считает труд основой жизни. «Кто с детства знает, что труд есть закон жизни, кто смолоду понял, что хлеб добывается только в поте лица... тот предназначен для больших дел, ибо в нужный день и час у него найдется воля и сила для свершения их». Так написал известный всем вам Жюль Верн в своей книге «Пятнадцатилетний капитан».

Вы, наверное, заметили, что в биографиях великих людей и героев, как правило, нет каких-то чрезвычайных обстоятельств, а жизнь их была заполнена повседневным трудом.

Труд воспитал их волю, сделал энергичными, настойчивыми, самостоятельными, самокритичными. Именно повседневный труд дал им тот нравственный заряд, который в ответственный период жизни позволил совершить героический поступок, проявить максимум волевых усилий, на которые не каждый способен.

Такими мы знаем писателей Николая Островского, Николая Бирюкова; Александра Матросова, Лизу Чайкину, героев Молодой гвардии, бортпроводницу Надю Курченко, космонавтов и многих других.

Героическое может проявляться в разных формах. Иногда это стремительный порыв, яркая вспышка, причем не только в военной обстановке, но и в мирное время, когда ситуация требует мгновенного решения.

Ярким примером может служить подвиг Якова Тихоновича Новиченко, за который он был удостоен Героя Труда Корейской Народно-Демократической Республики. Вот как он сам рассказывает о своем подвиге: «Первого марта 3946 г. в Пхеньяне состоялись демонстрация трудящихся и митинг, посвященные годовщине национально-освободительного движения и дружбе корейского и советского народов. С утра к привокзальной площади, где была установлена трибуна, ехали машины с людьми, тянулись колонны демонстрантов со всех провинций Северной Кореи. В одиннадцать часов, когда начался митинг, люди заполнили не только площадь, но и все прилегающие к ней улицы. С группой наших офицеров я стоял у трибун, где находились партийные и государственные руководители Северной Кореи, представители советского военного командования, и, глядя на плывущую мимо ликующую человеческую реку, думал о скором возвращении домой. Было солнечно, а к концу стало даже жарко стоять в шинели и шапке, да еще давила на ребра зажатая под ремнем книга о Брусиловском прорыве. Читал ее до выхода на митинг и в последний момент засунул под шинель, прижав ремнем к телу.

Чтобы получше видеть, поднялся на первую ступеньку трибуны. Тут к нам подошел комбат Гуренко, спросил, все ли в порядке? Нормально, отвечаем, дело подходит к концу Только он успел отойти метров на десять, вижу, из толпы прямо на трибуну с шипением летит граната. Я рванулся и перехватил ее правой рукой...

...Ну, поймал я рукой этот вражеский гостинец, а дальше-то, что делать? Надо скорее подальше от себя гранату отбросить. Вот-вот взорвется. Но куда бросать? Кругом люди: там демонстранты, тут партийные руководители на трибуне, здесь мои товарищи-офицеры. Скольких может осколками перебить да покалечить!

Не знаю, как вышло, только прижал я гранату к себе, пригнулся к земле, тут и рвануло.

Помню: резануло болью, ослепило огнем, оглушило взрывом, но сознание не потерял, а кругом все, как в немом довоенном кино: подскочили ко мне люди, подняли, понесли в госпиталь. Тут хирург капитан Мотрепко палил мне стакан водки и под этим «наркозом» начал меня сшивать да штопать, осколков во мне, говорят, было несчетное количество: и в груди, и в ногах, и в голову металлом ударило. Кисть правой руки взрывом оторвало совсем, а вот живот на мое счастье, не повредило — осколки книга задержала.

Потом, когда меня навестил в госпитале наш командующий генерал-полковник Чистяков, он признался, что за тридцать лет службы в армии не видел, чтобы кто-нибудь живой остался после такого вот происшествия.

...В госпиталь ко мне приходили многие... А я лежал и думал: что же, собственно, произошло? Секунда сделала меня, простого сибиряка, известным всей Северной Корее. Но какой же это подвиг? Я, офицер Советской Армии, коммунист, разве мог в тот момент поступить иначе? Нет, не мог! О чем же тогда рассуждать? Случилось так, что на многотысячном митинге я оказался один на один с врагом. А когда видишь врага, пытающегося убить безоружных людей, раздумывать некогда. Надо действовать. И я действовал, как сумел. Вот и все.