Бурлан П. - Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно

Я. Первая — это неожиданная телеграмма: нужно ехать поздно вечером на Троещину.

Б. До этого никаких приключений вроде не было. Вы задумали перевозку панелей, собрались спать… И вдруг — телеграмма. Заинтересовались, стали гадать — от кого, в связи с чем… То есть, согласно нашей классификации, вошли в третью игровую стадию, наполнились проблемностью… Что нужно было сделать, чтобы не попасть в нее? На синем небосклоне появилось едва заметное пятнышко: звонок с почты. Первая стадия. Пока звонит телефон, не задумываясь, кто это может быть, обезьянничаете: «дзинь-дзинь-дзинь»! И спокойно ложитесь спать, потеряв интерес к звонку. Упустили этот момент, взяли трубку — въехали во вторую стадию. Что ж, не вслушиваясь в содержание речей телефонного собеседника, тихонько воспроизводите его голос, интонации… он очень быстро умолкнет. Улыбнитесь и — в постель. Утром вы бы встали: никакого дождя, можно везти панели. Если бы он прошел в это время, дождь, то не там, где пролегает ваша дорога… Но вы стали выяснять с почтой отношения. С этим и погрузились в сон, подготовив себе на утро продолжение, нагромождение проблем: ливень, невозможность транспортировать панели, вызов в лицей, сыновний обман…

Я. Да… зашились мы…

Б. На любом этапе этого сценария можно было симпатизироваться и избежать его развития. Например, дождь. Вместо того чтобы ждать его окончания, посылать мужа на завод и тому подобное, работаете со своими переживаниями. Используете в качестве партнера мужа, свою куклу, любые предметы. Рисуете драматическую самообгонную перспективу — до чего вы дойдете в своих страданиях. Инсценируете ее при помощи партнеров, создаете симпатягу… И либо погода меняется, либо созревает другая идея, более интересная, нежели тащить панели… Но, допустим, вы упустили эту возможность, внедрились в паутину еще глубже — вас вызывают в школу. Скажите, что там было в школе такого срочного, что нужно было в грозу ехать? Что он там сделал? Учительскую взорвал? Признался в нежной любви к техничке Марь Иванне?

Я. Прогулял.

Б. Прогулял! Одуреть! Единственный на этой планете ребенок, прогулявший урок. И из-за этого нужно было высылать телеграмму, затевать следствие? Но бог с ней, с этой беднягой учительницей, со всеми наворотами в ее голове… Дергают ее, она дергает других. Но вы-то, вы-то!

Я. Понимаете, беда не в том, что он прогулял: он указал адрес, по которому нас нет.

Б. Проявил творческую инициативу.

Я. Учительница звонит туда. Не отвечают. Посылает телеграмму. А там, наверное, вообще никто не живет…

Б. Хорошо, хорошо. Что-то случилось в школе, вы встревожены… Что делаем?

Я. Ну… работаем со своей тревогой.

Б. Что происходит в это время в мозгах у учительницы, которая внутренне «на связи» с вами, в мозгах у вашего ребенка? Учительница забывает об этой чепухе, будто ее и не было. Ребенок тоже освобождается от подыгрывания ей и вам и в следующий раз уроков не пропустит. Потому что все вы, участники этого спектакля, — в одной упряжке теперь, в одной альпинистской связке. Элементарнее, чем правила уличного движения.

ЧАЙНИК-В-НАКИДКЕ.Я зеркалила своего кота. На меня, в общем, никто не кидался, не нападал, поэтому я экспериментировала с котом. Он у меня очень любит драть ковер. Я обычно ругаюсь, кричу, пока не встану, не подойду к нему — только тогда он соизволит глянуть… В общем, как обычно, начал драть, я поворачиваюсь и начинаю повторять за ним все движения. Тоже царапаю ковер — с другого конца, и урчу, и мурчу… Вдруг мой кот останавливается, смотрит на меня, будто впервые видит…, словно ждет чего-то… «Мяу!» — провозгласил, подбежал, влезает на руки (обычно он ласкаться не любит совершенно)… И вот так сидим с ним полчаса, он трещит, как трактор.

Б. Симпатизировался, в общем.

Ч-В-Н. И еще интересный случай. Были мы в гостях у моей крестницы. Ребенок в истерике, в слезах… Класс едет в Умань, а ее не пускают, потому что у нее в этот день сольфеджио, потом музыка, потом еще занятия с учительницей. Просит: «Уговорите маму, чтоб отпустила». Я говорю: «Допустим, я твоя мама. Прикажи — я все сделаю, как ты хочешь… как вообще мечтаешь…» Она отошла на минуту в сторону, потом взобралась ногами на стул и командует: «Платье твое лучшее, самое красивое перешить и отдать мне! Все учебники залить чернилами, чтобы ничего не было видно! Маникюр серебряный делать мне каждый день! И педикюр! Телевизор не выключать до утра!..» Что-то еще там требовала — я все исполняла послушно, ну, понарошку, конечно… На полу скопились разные вещи в куче. Когда она устала, я говорю: «На что это все похоже?» — «На слоника». — «Очень хорошо, теперь слоник будет твоим джинном Хоттабычем. Стоит позвать его — и он сделает все, что закажешь. Только не думай, заказывай сразу…» Она соскочила со стула и говорит: «Ну, я же хочу в Умань…» И вдруг: «Нет, знаешь, уже не хочу… Вот если бы в Италию, в Ла Скала!..» Вы не поверите, что было дальше. Где-то через полчаса звонит телефон. Настя с кем-то беседует… бледнеет… Садится и шепотом: «Крестная, представляешь? Софья Ароновна, училка сольфеджио, говорит, что только что комиссия на городской олимпиаде, где я участвовала, приняла решение: я заняла первое место. И в виде премии поеду на фестиваль в Италию…»

МОРСКАЯ-АНАКОНДА.Сразу после занятия, буквально на следующий день вечером, готовим с дочкой на кухне блины… и вдруг из рук вылетает банка с вареньем, разбивается. Я смотрю на эти…

Б. Ошметки.

М-А. Ошметки и почему-то начинаю безумно волноваться. Будто разбилось что-то важное, дорогое… И сразу, вместо того чтобы убрать их, кончиком черпака складываю узор. Прямо на полу сдвигаю их, передвигаю… Дочка смотрит и говорит: справа надо поставить солонку, слева — пепельницу. Минут двадцать, наверное, так возились… Вдруг открывается дверь, приходит зять, какой-то помятый… Рассказывает, что у него машина перевернулась на бок, проехалась так по асфальту, ударилась в киоск, снова перевернулась и стала на четыре колеса снова. Он — без единой царапины. Тут его начало трусить, пришлось дать ему корвалол…

Б. Расшифруйте это событие.

М-А. Вы говорили, родственники связаны друг с другом… чувствами, мыслями. Хотя Витя мне по рождению чужой человек, но я полюбила его, как сына. И, наверное, на расстоянии почувствовала что-то… В этот момент и упала банка. Ну, выполнила я с осколками самообгон, причем как-то быстро, незаметно — просто запустила через них свое волнение, — знаете, как огонь бежит по сухой траве… и как-то успокоилась… Сделала из стекляшек симпатягу — вместе с дочкой. Она хоть и не посещает наших занятий, но — в курсе… И я понимаю так, что зять не пострадал, потому что там, в машине своей, симпатизировался. Мы ему помогли отсюда…