Михаил Бейлькин - Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

У многих обезьян (ревунов, резусов и других) доминирующие самцы обзаводятся “гаремом”, захватывая всех половозрелых самок. Молодняк держится особняком от взрослых сородичей в группах “холостых” обезьяньих подростков. Их гомосексуальное поведение – обычный этап полового развития. Японский этолог Ямагива установил, что члены однополых групп горных горилл Центральной Африки, в отличие от своих драчливых взрослых сородичей, отличаются сплочённостью и дружелюбием, нередко образуя устойчивые гомосексуальные пары. Однополые игры поражают своей изобретательностью. Так, карликовые шимпанзе бонобо практикуют оральный секс, а акробатические позы их анального спаривания комментировались авторами фильма об их жизни, как “верх разврата” .

Выполнив свою задачу, фаза транзиторной гомосексуальности становится ненужной и у большинства животных замещается гетеросексуальностью. Вместе с тем определённая часть как самцов, так и самок, сохраняет однополую ориентацию, став взрослыми.

Демонстративно заключая термин “гомосексуальность” в кавычки в применении его к животным, Кон проявляет излишнюю щепетильность. Половое поведение является именно гомосексуальным, идёт ли речь об однополых играх обезьяньего молодняка или о сексуальных контактах двух взрослых партнёров любого биологического вида. Заместительные гомосексуальные контакты пары, изолированной от сородичей, к какому бы из полов она не относилась, по степени их влияния на психофизиологические процессы почти не уступают гетеросексуальным. Сошлюсь на Тинбергена, который пишет: “В неволе бывает, что в отсутствие самцов пару образуют две голубки, одна из которых демонстрирует поведенческие особенности, обычно присущие самцу. Хотя их репродуктивные ритмы сначала могут быть разными, в результате обе несут яйца одновременно. Действия в отношении друг друга как-то стимулируют синхронизацию, причём не только поведенческую, но и связанную с развитием яиц в яичниках”.

Разумеется, яйца, снесённые обеими голубками, не оплодотворены. Но сам факт, что гомосексуальные взаимоотношения индуцируют соответствующий гормональный процесс в системе “гипоталамус – гипофиз – яичники” птиц, синхронизируют его и реализуют одновременную овуляцию (выход яйцеклетки), говорит о многом. Инстинкт – мощная сила. Удовлетворив связанную с ним потребность, пара однополых голубок не могла решить биологической задачи размножения. Но порой остаётся довольствоваться тем, что есть. Главное, обеим удалось сохранить функциональную способность системы органов размножения до лучших времён, а также снять болезненное состояние фрустрации (дискомфорта, вызванного невозможностью реализовать биологически важную потребность). Словом, заместительное гомосексуальное поведение, связанное с отсутствием партнёра противоположного пола, биологически полезно.

Урок, преподанный “голубыми” мышами

Гомосексуальность “по Дёрнеру”, вызванная гормональным сбоем половой дифференциации мозга, особенно демонстративно наблюдается у серых мышей.

Мыши – очень агрессивный вид. Встречаясь на общей территории, самцы немедленно вступают в ожесточённые драки. Доминирующий самец обращает в бегство менее сильного, тот – следующего и т. д. Так в стае устанавливается иерархия. Самые сильные и агрессивные животные захватывают лучшие участки и строят на них свои гнёзда. Их самки остаются сравнительно мирными, пока у них не наступает беременность, после чего они способны убить любую неосторожную мышку, если та подойдёт к гнезду. Никто не смеет приблизиться к “семейному очагу”, ни возможная соперница, ни тем более, чужой самец (его немедленно атакует хозяин гнезда, совершающий дозорный обход контролируемой им территории).

Самцы, занимающие нижние ступени иерархической лестницы, держатся вместе. Так, распределяя между собой невзгоды, им проще уберечься от преследований и укусов. Спят они общим клубком в неудобном месте, на который не претендуют “мышиные бароны”. Самки, оставшиеся вне гнёзд, тоже держатся кучно; живётся им всё-таки получше, чем “холостякам”. “Аутсайдеры” отвратительно пахнут, выглядят жалким образом и умирают гораздо раньше, чем их гонители.

Агрессивность мышей способствует расселению вида: часть особей уходит обживать новые места обитания.

В конце концов, на мышиной территории образуются несколько семей, состоящих из родителей и их помёта. Как ни странно, в части таких гнёзд, к которым чужой не смеет приблизиться, английский зоолог Питер Кроукрофт (Crowcroft P., 1966) обнаружил взрослых самцов, уступающих по величине хозяевам. Он предположил, что пришлым самцам помог замаскироваться пропитавший их семейный запах гнезда. Учёный решил, что истинными отцами молодняка являются не хозяева гнёзд, а именно они, эти коварные приживалы. “Хозяева участков слишком заняты тем, что выгоняли посторонних самцов, и пренебрегали своими супружескими обязанностями” . Автора даже не надоумили замеченные им садки крупных самцов на своих меньших по размерам однополых собратьев.

Кроукрофт же наблюдал самцов-гомосексуалов; им не было никакого дела до оплодотворения самок. Дифференцировка половых центров их мозга проходила на фоне дефицита андрогенов. Поэтому-то их запах вводил в заблуждение хозяев гнезда. Как уже говорилось, с самками, которым Ли и Гриффо (Lee C. T., Griffo W., 1973) в критический период вводили андрогены, дело обстоит прямо противоположным образом: те выделяют мужские феромоны, провоцирующие агрессивность самцов.

Всё это не некий казус, а важное биологическое явление. Дело в закономерности, открытой Джоном Арчером (Archer J., 1970, 1973): чем выше плотность популяции (иными словами, чем больше скученность), тем больше вес надпочечников и тем меньше гонады, яички или яичники, у отдельных особей. Чем изначально слабее животное, тем быстрее по мере возрастания скученности у него развивается асексуальность и бесплодие. Ведь скученность – один из факторов, ведущих к стрессу.

При стрессе же резко меняется работа мозга и эндокринной системы. Ядра гипоталамуса выбрасывают кортикотропин-рилизинг-гормон (кортиколиберин), который стимулирует секрецию гипофизарного адренокортикотропного гормона (АКТГ), активирующего надпочечники. Биологически этот механизм крайне важен – гормоны коры надпочечников, глюкокортикоиды, в частности, кортизол, противостоят действию повреждающих агентов и обеспечивают выживание животного. Функция же половых желёз тормозится до минимума. Как показали исследования Джорджа Крусоса, Дэвида Торпи и Филипа Голда (Chrousos G. P. et al ., 1998), этот процесс затрагивает несколько уровней регуляции. Во-первых, кортиколиберин подавляет синтез гонадотропин-рилизинг-гормона. Во-вторых, глюкокортикоиды тормозят и секрецию гонадотропин-рилизинг-гормона ядрами гипоталамуса, и секрецию гонадотропных гормонов гипофизом. В-третьих, они же подавляют функциональную активность ткани гонад (яичек и яичников) непосредственно. Словом, если речь идёт о выживании животного, функция размножения становится “лишней”. Правда, этот процесс не безотказен: когда ресурсы надпочечников истощаются, наступает смерть. Такова саморегуляция численности популяции: при перенаселении вначале снижается размножение животных, а затем происходит их падёж.