Михаил Бейлькин - Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

Родители иногда умудряются не замечать проблем таких детей: онанизма, энуреза, раздражительности и нервозности, склонности к простудным и кишечным заболеваниям, плохой успеваемости в школе (часто вопреки искренним стараниям ребёнка). Иногда же они обращаются за врачебной помощью не по адресу, например, к урологу или к андрологу, а те назначают трудно переносимое и бесполезное “лечение” энуреза.

Какие из перечисленных симптомов можно было наблюдать у Миши в детстве, нам неизвестно, поскольку Лычёва, бравшего у него интервью, интересовали совсем иные вопросы. Но, как бы то ни было, ему в полной мере было присуще основное свойство таких детей – очень ранняя способность испытывать сексуальное возбуждение.

Потому-то они чаще других становятся объектами совращения или изнасилования: льнут к взрослым, демонстрируют им своё удовольствие, когда те тискают и ласкают их, не скрывают своей эрекции, тем самым, провоцируя старших на преступные сексуальные действия. Возможно, что стройбатовцы (заметим, что оба – “нормальные” гетеросексуалы, недаром же они называли свою жертву женскими именами!) были спровоцированы на преступление чересчур ласковым мальчиком.

Совращение такого ребёнка запускает механизм необычайно точного и эмоционально насыщенного запоминания всех нюансов того, что с ним делали, и что он сам при этом чувствовал. Мало того, из-за низкого порога возбудимости центров, ответственных за половые ощущения, сексуальную окраску в приобретают эмоции и чувства, обычно далёкие от половых, в том числе боль и страх. Словом, создаётся идеальная возможность для импринтинга с запечатлением тех раздражителей, которые действовали в тот момент. В дальнейшем именно они и будут вызывать половое возбуждение, придавая влечению садомазохистский характер.

Шестилетний Миша запомнил всё: погоны и солдатское обмундирование своих “партнёров”; их грубость и запах немытых тел; запах и вкус собственных фекалий; боль, чувство беспомощности и страха, которые приобрели неожиданно сладостный оттенок. Очень скоро ребёнок научился доводить себя до оргазма сам (разумеется, ещё без эякуляции), сопровождая мастурбацию фантазиями, в которых фигурировали его растлители. С 8 лет он вступает в половые контакты со старшими ребятами, а с 11 лет – со взрослыми, всё более и более приближаясь к ситуации, максимально повторяющей его первый сексуальный опыт.

В казарме автобата Миша свёл воедино основные детали, закреплённые импринтингом: солдатскую форму, запах немытых гениталий и солярки (всё это заменяет ему запах и вкус собственных фекалий, запечатлевшийся в тот злосчастный день), грубость партнёров, состояние собственной беспомощности, унижения, страха. Характерна наблюдательность Миши: он замечает, что наиболее агрессивно к нему относятся те, кого больше всех возбуждает садистский характер этого “массового минета”. Именно они выстаивают к нему повторную очередь.

Счастлив ли Миша? И да, и нет. Ведь его ежедневная унизительная каторга не даёт ему того удовлетворения, которым сопровождается самая обычная половая близость. Однако навязчивое выполнение сексуального ритуала, сходное с действием заводной куклы, приносит Мише своеобразное облегчение, словно он выполняет кем-то заданную программу.

Вторая “сексуальная пружина” была заведена ещё раньше, чем первая. Речь идёт о гомосексуальной ориентации. Казалось бы, её определил характер импринтинга (ведь первый половой опыт связан с мужчинами), но это не совсем так. Сравним характер сексуальности Миши и другого молодого человека, отличающегося, как и он, низким порогом возбудимости глубоких структур мозга. Это мой пациент Ф., талантливый представитель одной из сфер искусства, о котором речь уже шла, приводя клинический пример импринтинга. В возрасте 4 лет, уединившись с другими детьми, они рассматривали гениталии друг друга. Вид гениталий девочки оставил Ф. равнодушным. Зато, увидев половой член мальчика, он возбудился настолько, что испугался силы собственной эрекции. Налицо сходство с Мишей: сексуальность обоих сформирована по типу запечатления. Но сам выбор объекта свидетельствует о том, что импринтингу Ф. предшествовала дифференцировка его половых центров по гомосексуальному типу. Точно так же обстояло дело и с Мишей. Если бы его первый сексуальный опыт был связан не с мужчинами, а с женщиной, то он всё-таки стал бы гомосексуалом или бисексуалом.

Не забудем и о третьей пружине , определяющей поведение Миши. Речь идёт о его психопатии. Разумеется, интервью с ним выдержано Лычёвым в мажорных тонах, но на самом-то деле ситуация трагична. Миша чувствует себя отщепенцем и изгоем. В казарме его застают соседки по микрорайону (приходящие по ночам к своим “ женихам ” -солдатам); дурная слава о нём разошлась по всей округе. Приличная карьера ему не светит, отношения с родителями испорчены, нет стимулов для развития.

Налицо парадокс, высвеченный историей Миши: он благодарен своим насильникам, которые, преждевременно пробудив его сексуальность, направили её в русло, максимально удалённое от того, что определяет человеческое счастье. Если бы не они, он стал бы гомосексуалом с более благополучным способом реализации полового инстинкта, избежал бы развития тяжёлой психопатии. Два негодяя сломали Мише жизнь, а сам “запрограммированный” вспоминает о них с благодарной нежностью.

Совершенно очевидно, что дети обоих полов, страдающие низким порогом возбудимости глубоких структур головного мозга, вне зависимости от их сексуальной ориентации, как никакие другие, нуждаются в защите от растлевающего влияния старших детей и тем более взрослых. В этом плане не совсем верна позиция Игоря Кона (1998), который пишет: “Ещё более важный вопрос – о роли самого ребёнка. В свете традиционных наивных представлений об имманентной детской “чистоте” и асексуальности, ребёнок – лишь пассивный объект сексуальных посягательств взрослого. На самом деле некоторые рано развившиеся дети сами провоцируют и поощряют взрослых к сексуальным контактам, инициируя приятные им эротические игры, добиваясь соответствующих прикосновений и ласк. <���…> Слово “совращение” не всегда правильно описывает характер таких взаимоотношений”. Кон, “разоблачающий” коварство детей, заманивающих взрослых в западню, не знаком с клиникой мозговых нарушений. Дети больны; наличие у них неврологических дефектов не только не уменьшает степени ответственности взрослых, спровоцированных ими, но напротив, повышает её.

“Души доверчивой признанья”

Одна из газет, издающихся в Челябинске, привлекла внимание гомосексуалов. Благодаря ей “голубой люд” получил возможность переписываться и назначать друг другу встречи. Хотя очень скоро выяснилось, что такая переписка имеет и опасную теневую сторону, поток объявлений не скудеет.