Роберт Дилтс - Стратегии гениев. Том 3. Зигмунд Фрейд, Леонардо да Винчи, Никола Тесла

Если мы примем предположение, что карта не является территорией и что всякая карта объективно “правильна” не более, чем любая другая, тогда с помощью какой же из карт действовать? Это просто случайное решение? Поскольку мы не можем сделать выбор, основываясь на “объективной ценности”, в игру должны вступить другие критерии, такие, как “внутренняя согласованность”, “экологическая совместимость” с другими картами и “ряд выборов”, которые становятся возможными при помощи определенной карты. Таким образом, наиболее желательной будет та карта, которая включает выборы и выводы других доступных карт и, кроме этого, предлагает новые возможности.

Конструкция Фрейда окружающей скульптуру цепи событий включает в себя как “бесконечный гнев и всесокрушающую энергию”, так и “благодетельное и пророческое” отношение, о котором писали другие авторы. Его цепь событий также учитывает “удерживающее”, “прижимающее”, “сжимающее” и отдыхающее положение рук, данное в разных описаниях статуи. Это также объясняет, почему некоторые авторы считают, что каменные скрижали удерживаются с силой, тогда как другие утверждают, что они вот-вот выскользнут из руки Моисея.

Все же, хотя реконструкция Фрейда и решает некоторые из противоречивых проблем и снимает со статуи обвинение в “отсутствии смысла в общей концепции, которая не дает проявиться идее самодостаточной целостности”, тем не менее она создает другую, более значительную проблему. Объясняя одни предположения, Фрейд вступает в прямую конфронтацию с другими глубинными предположениями. Например, одна из проблем, сразу возникающая в отношении интерпретации Фрейдом статуи Моисея связана с тем, что образ Моисея, реконструированный Фрейдом, противоречит традиционной интерпретации Моисея, данной в Библии. Фрейд пишет:

“Нам могут, однако, возразить: ведь это же не тот Моисей, которого мы знаем по Библии, Моисей, который в действительности воспламенился гневом и разбил скрижали, бросив их наземь. Этот Моисей вызван к жизни ощущениями художника, позволившего себе изменить текст Священного Писания и исказить характер Божьего человека. Однако можем ли мы обвинять Микеланджело в такой вольности, весьма близкой к богохульству?”

В этом отрывке Фрейд говорит не только о Микеланджело, но и о себе. Нет сомнения, что дерзкие религиозные и психологические взгляды Фрейда представлялись окружавшей его культуре и коллегам столь же богохульными, как и намеренно искаженная интерпретация Моисея Микеланджело восприятию его современников. И в самом деле, публично высказанные Фрейдом взгляды на роль секса, природу религии и воздействиие бессознательных процессов принесли ему дурную славу в профессиональных кругах и в обществе.

Далее, подобную искаженную интерпретацию статуи предложил Фрейд, а вовсе не Микеланджело. Именно Фрейд предположил, что имело место “изменение текста Священного Писания и искажение характера этого святого”. Приписав свою собственную интерпретацию “ощущениям художника”, Фрейд смог временно отвести от себя негативную реакцию, а затем свободно и смело пришел на помощь художнику. Как и Платон, вложивший собственную философию в уста своего умершего учителя Сократа (чтобы избежать страшной участи человека, чьи идеи были приближены к богохульству; участи, которая постигла Сократа), Фрейд приписал свою интерпретацию Микеланджело, как если бы и в самом деле художник стремился выразить именно это.

Конечно, версия Фрейда явно противоречит тем действиям Моисея, о которых сообщается в Библии; эта история хорошо известна всем представителям иудейского и христианского мира. Однако, как только мы приготовились начать кивать головами, как это делал Доктор Ватсон, и утверждать, что, хотя мы и восхищаемся “точной и проницательной” логикой рассуждений, но должны отвергнуть выводы как слишком “далеко идущие и преувеличенные”, Фрейд вынимает из рукава еще одну карту. Пожалуй, в самой замечательной части анализа статуи Моисея Фрейд подвергает пересмотру саму Библию и заставляет нас переоценить наши предположения о Моисее и сообщения о его действиях.

…Место из Священного Писания, где говорится о поведении Моисея в сцене с золотым тельцом (Вторая Книга Моисеева; Исход, глава 32):

“7. И сказал Господь Моисею: поспеши сойти; ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской;

8. Скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: “вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!”

9. И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он — жестоковыйный;

10. Итак, оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя.

11. Но Моисей стал умолять Господа, Бога своего, и сказал: да не воспламеняется, Господи, гнев Твой на народ Твой, который Ты вывел из земли Египетской силою великою и рукою крепкою…

14. И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой.

15. И обратился и сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения…

17. И услышал Иисус голос народа шумящего и сказал Моисею: военный крик в стане.

18. Но Моисей сказал: это не крик побеждающих и не вопль поражаемых; я слышу голос поющих.

19. Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою.

20. И взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым…

30. На другой день сказал Моисей народу: вы сделали великий грех; итак я взойду к Господу, не заглажу ли греха вашего.

31. И возвратился Моисей к Господу, и сказал: о, народ сей сделал великий грех; сделал себе золотого бога.”

Если внимательно прочитать этот фрагмент, становятся видны несовпадения в цепи событий. Фрейд указывает на очевидные расхождения в тексте.

“Под воздействием современной критики Библии становится практически невозможным читать это место и не видеть в нем знаков неумелой компиляции из разных источников. В 8-м стихе Библии сам Господь сообщает Моисею, что народ отрекся от Бога и сделал себе золотого тельца. Моисей просит не карать грешников. Однако в 18-м стихе он ведет себя так, как будто ему ничего не известно, и, видя поклонение золотому тельцу, внезапно воспламеняется гневом (стих 19). В стихе 14 Моисей уже получил у Бога прощение для своего грешного народа, однако в стихе 31 и далее он вновь отправляется на гору (Синай), чтобы вымолить это прощение…”

Конечно, мы должны согласиться с тем, что Моисей испытал несколько разных эмоциональных реакций на происшествие с золотым тельцом; этот факт не привлекал особого внимания в традиционном толковании Старого Завета. Моисей то отговаривает Бога излить свой гнев на “народ упрямый”; то вдруг сам “воспламеняется таким гневом”, что разбивает Священные скрижали. Может показаться, что, подобно интерпретации Фрейдом статуи Моисея, само библейское описание выражает несколько разных точек зрения на эмоциональное состояние Моисея. Фрейд подразумевает, что в традиционном толковании Библии некоторая часть описания была как бы на переднем плане, но другие элементы оказались скрыты в нашем “коллективном бессознательном”, и Микеланджело намеренно решил отразить противоречивый характер Моисея.