Александр Моховиков - Суицидология: Прошлое и настоящее: Проблема самоубийства в трудах философов, социологов, психотерапевтов и в художественных текстах

В иврите есть слово «тшува». Оно обозначает не только «вернуться», а подразумевает возможность обновления и нового начала. Прошлые неудачи не должны стать роковыми для человека. Искреннее желание построить храм завтрашней светлой мечты на могиле вчерашних страданий является величайшим свидетельством неистребимой силы духа, воспламеняющей человечество.

Иногда бывает так, что одиночество и грусть возвращаются без особой причины. Друзья должны быть готовы к этому. Как бы там ни было, оставшиеся в живых жертвы выживут, хотя будут дни и часы, когда они не захотят этого. Важно помнить, что эти чувства не сохранятся навечно. Живые жертвы самоубийства не могут надеяться, что все забудется. Однако через некоторое время они смогут сами справляться с жизненными трудностями.

Эутаназия: что это?

Теологи, социологи и юристы долго обсуждали моральные аспекты эутаназии: является она милосердием или убийством? Само слово «эутаназия» зачастую неправильно понимается и, возможно, потому вызывает страх. По-гречески приставка «эу» означает «хорошо»; корень «танатос» — «смерть». Таким образом, «эутаназия» переводится как «хорошая смерть». Необходимо упомянуть, что при нацистском режиме его значение искажалось и стало связываться с геноцидом и оправданием массовых убийств.

Уильям Нолен в книге «Становление хирурга» описал случай эутаназии 25-летнего мужчины с тяжелым повреждением головного мозга в результате аварии. Три недели его «жизнь» поддерживалась искусственным кормлением и аппаратным дыханием. Уильям Нолен пишет, что ему хотелось выключить дыхательный аппарат и позволить больному умереть. Но: «Я не сделал этого, — говорит он, — хотя многие доктора поступили бы иначе. Вместо этого я ждал и почти молился о наступлении осложнений. Это бы облегчило решение». Они не замедлили появиться. У больного развилась пневмония. Уильям Нолен решил не давать антибиотиков, и через три дня больной скончался. Это может служить примером пассивной эутаназии. Она заключается в отказе от применения искусственных средств продления жизни, таких, как парентеральное питание, искусственное дыхание или лекарственная терапия, если ситуация выглядит безнадежной. При настоящем прогрессе медицинской науки стало возможным поддерживать жизнь больного в терминальном состоянии гораздо дольше, чем раньше.

В 1983 году Президентская комиссия по этическим и поведенческим проблемам медицины подготовила доклад о «праве на смерть». В нем она пришла к заключению, что психически полноценные больные должны иметь право прервать лечение, которое поддерживает жизнь, но не предполагает возможности изменения их состояния к лучшему. В случае, если больной не способен принять самостоятельного решения, оно остается за семьей или другими замещающими ее лицами; только в качестве последнего средства могут быть использованы судебные инстанции.

Прижизненное завещание

В 1967 году Образовательный совет по эутаназии в Нью-Йорке на основании того, что право умереть так же присуще человеку, как и право жить, опубликовал примерный текст прижизненного завещания. Оно выглядит следующим образом:

«Моей семье, врачу, священнику и адвокату. Если придет время, когда я более не смогу самостоятельно принимать решения, касающиеся будущего, пусть это заявление послужит завещанием относительно моих желаний: "Если не будет обоснованных надежд на выздоровление от телесно или психически инвалидизирующего заболевания, я прошу, чтобы мою жизнь не поддерживали искусственными средствами и мне было разрешено умереть. Смерть является такой же неотвратимой реальностью, как рождение, молодость, зрелость и старость, -так или иначе, она обязательно наступит. Поэтому я не боюсь смерти так, как я опасаюсь унижения человеческого достоинства беспомощностью, зависимостью и безнадежной болью. Я прошу, чтобы мне при этом последнем страдании из чувства милосердия были назначены лекарства, даже если они приблизят момент смерти".

Эта просьба высказана мною после тщательного обдумывания, и хотя этот документ не является юридическим обязательством, вы, кто будет заботиться обо мне, надеюсь, почувствуете себя морально ответственными за его исполнение. Я понимаю, что он накладывает на вас тяжелое бремя ответственности, но именно для того, чтобы разделить его с вами и снять у вас чувство вины, я и делаю это заявление».

Прижизненное завещание является полностью добровольным документом и утверждает право личности на смерть. Его главная цель состоит в устранении чувства вины у врачей и семьи, если сделано не все для продления умирания. Вскоре 36 американских штатов разработали законодательство по установлению образцов прижизненных завещаний, однако конгресс США все еще не принял решения по этому вопросу.

В августе 1987 года Службой технологических оценок Конгресса США было проведено исследование, показавшее, что тяжело и смертельно больные люди часто лишены возможности решить, поддерживать ли их жизнь искусственными средствами. Бывший сенатор Джейкоб Джейвиц, умирая от болезни Лоу Геринга, дегенеративного заболевания центральной нервной системы, призвал Конгресс установить национальные стандарты прижизненных завещаний. Он указывал, что у людей должно быть право умереть достойно, «если не осталось никакой надежды». Гарвардский геронтолог Джон Роу, возглавивший Совет консультантов этой Службы, заметил, что их принятие, в частности, задерживается из-за того, что «решение о том, как поступать, когда жизни человека угрожает опасность, часто связано у врачей с опасениями судебных разбирательств в отношении качества их профессиональной работы».

Проблема смертельного заболевания была подытожена в работе Джереми Барондеса, опубликованной в «Журнале Американской Медицинской Ассоциации»: «Важность признания законным прижизненного завещания и перерастание обсуждения этой проблемы в широкомасштабное движение... является проявлением вовлечения многочисленных медицинских и социальных служб и институтов в изучение умирания. Наиболее важным аспектом являются возможности современных биомедицинских технологий поддерживать основные функции организма человека часто в течение длительного времени улиц, находящихся в коматозном или децеребрационном состоянии, независимо от окончательного прогноза. Постепенно возрастает осведомленность населения об этих технологических возможностях, равно как и понимание потенциального воздействия эмоциональных и финансовых последствий на больного и его семью. С учетом этих обстоятельств врачам пришлось изменить критерии диагностики смерти, а многие из тех, кто болеет сейчас или могут заболеть в будущем, принимая во внимание жизнеспособность мозга, оказались перед лицом новых и более широких определений жизни.