Валерий Зеленский - Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий

Литература

Дикманн X. Методы в аналитической психологии. — М., 2001. Зеленский В. В. Аналитическая психотерапия К. Г. Юнга // Юнг К. Г.

Практика психотерапии. — СПб., 1998. Кембриджское руководство по аналитической психологии. — М.,

2000. С. 278–325.

СэмуэлсЭ. Юнг и постъюнгианцы. — М., 1997. С. 276–327. Юнг К. Г. Практика психотерапии. — СПб., 1998. Юнг К. Г. Работы по психиатрии. — СПб., 2000. Юнг К. Г. Символическая жизнь. — М., 2003. Якоби М. Встреча с аналитиком. — М., 1996.

Основным носителем непроизвольных коллективных утверждений, основанных на бессознательном психическом переживании, является миф. Современная психология, считал Юнг, так или иначе имеет дело с продуктами бессознательной фантазии, включая мифологические мотивы, служащие заявлениями психики о себе.

Иммануил Кант еще 200 лет назад высказал мысль о том, что мы никогда не знаем мир как таковой и предметы сами по себе, — нам ведомо лишь наше субъективное их переживание. Впоследствии Юнг развил эту идею в своем утверждении относительно психоидной природы человеческого опыта, то есть опыта, содержащего в себе как ментальные, так и материальные компоненты, и выражающего, по сути, неизвестную, но доступную переживанию связь между психическим и материальным. Собственно, точкой пересечения всех линий внешнего и внутреннего опыта и является психика человека. Но в дополнение к этому мы постоянно проецируем свою психическую жизнь на экран окружающего нас мира. В чернильном пятне (Роршаха) мы видим очертания крепости, дерева, птичьего гнезда, бесовские рожки, морскую каравеллу под парусами. В других людях мы различаем те черты, которые любим или ненавидим в самих себе. В своих историях и песнях люди отображают те или иные черты собственной внутренней жизни.

Соответственно многие исследователи мифов прочитывают их как увлекательный сборник сценариев, в которых драматизируются процессы психологической жизни. В частности, Фрейд и фрейдисты особенно интересуются мифами об Эдипе и Электре, рассматривая их в качестве иллюстраций периодически возникающих тем, которые оказываются движущими в жизни их клиентов. При использовании мифа в качестве аналитического инструмента можно выявить инстинктивные желания и ценностные приоритеты индивида. И не только индивида, но и всего племени или общественной группы. Такой подход рассматривает миф прежде всего как демонстрацию универсальности психологического функционирования. Но что же такое миф в его психологическом понимании? Вначале обратимся к Юнгу:

Первобытная ментальность (ум) не изобретает мифы, она их переживает. Мифы — это изначальные открытия, обнаружения пресознательной психики… Многие из таких бессознательных процессов могут косвенным образом вспыхивать, появляться в сознании, но никогда благодаря сознательному усилию или выбору. Другие возникают спонтанно, так сказать, из неотчетливой или не демонстрируемой сознательной причины (Юнг, 1996 г, с. 54).

По мнению Юнга, мифы представляли не частную картину в сознании древнего человека или группы, а скорее были психической жизнью первобытных людей. Когда мифологические мотивы неожиданно обнаруживаются в ходе анализа, то при этом важно понимать, что в них отражены непосредственные переживания человека во всем разнообразии его жизненного смысла. Хотя эти переживания и соответствуют определенным коллективным элементам психического, следует помнить, что они реактивируются в душе сегодняшнего человека. Вывод Юнга был таков: предпосылки мифообразования должны быть представлены в структуре самой психики, которая выступает в качестве хранилища архетипических структур, опыта, являясь, по сути, тем, что он и называл коллективным бессознательным.

Мифы представляют собой истории архетипических столкновений. Подобно своим предшественникам, современный человек продолжает оставаться мифотворцем, он вновь и вновь разыгрывает драмы тысячелетней давности, основанные на архетипических темах, и благодаря своей способности к осознанию может освободиться от их принудительных объятий.

Литература

Дикманн X. Юнгианский анализ волшебных сказок. — СПб., 2000. Франц М.-Л. фон. Психология сказки. — СПб., 1998. Юнг К. Г. Психология архетипа ребенка // Юнг К. Г. Структура психики и процесс индивидуации. — М., 1996. С. 51–71.

Религия в мировой истории вовсе не являлась одним лишь «опиумом для народа», как считали некоторые, она была мощной психотерапевтической системой, поставлявшей соответствующие формы, в которых выражались архе-типические образы. Отдельный индивид в той или иной степени поддерживал контакт с конкретной религиозной системой (конфессией) и через нее — свое психическое (душевное и духовное) здоровье.

Понятие «нуминоз», или священный, божественный, сверхъестественный, впервые было введено Рудольфом Отто. В своей работе «Идея священного», опубликованной в 1922 году, он писал: «…это специальный термин для понятия "святой" минус его моральный фактор… и минус его рациональный аспект» (Otto, 1959). Само слово образовано от латинского «nomen» — имя, название.

Вслед за Рудольфом Отто Юнг стал говорить о нуминоз-ном переживании. Он определял нуминозный опыт «либо как качество, принадлежащее видимому объекту, либо как влияние невидимого существа, которое вызывает специфические изменения сознания» (Jung, С. W., vol. 11, par. 6). Нуминоз, какова бы ни была причина, его вызвавшая, — это опыт субъекта, не зависящий от его воли. Нуминозное невозможно преодолеть в себе, победить или отвергнуть, ему можно лишь открыться.

Изучение мирового религиозного опыта убедило Юнга в том, что нуминозность является аспектом, как сказали бы сейчас, экстрасенсорного образа Бога, как личного, так и коллективного. Бывают времена, когда бессознательные содержания прорывают плотину сознательного Эго и овладевают нормальной личностью тем же путем, что и вторжение бессознательного в патологических ситуациях, наблюдаемых в клинике, и тем не менее опыт нуминоза по большей части психопатологическим не является.

Вместе с тем Юнг избегал искать какие-либо подтверждения физического существования Бога, довольствуясь психической реальностью его присутствия. Для Юнга религия в широком смысле была прежде всего состоянием сознания, разума и опытом исследования, осторожного изучения определенных феноменов — «сил»: духов, демонов, божеств, законов, заповедей, позиций, а также внимательным взглядом на то, что поразило человека столь сильно, что вызвало в нем поклонение, послушание, благоговение и любовь. Говоря его собственными словами, «термин "религия" подчеркивает состояние, свойственное исключительно сознанию, измененному опытом нуминоза» (Jung, С. W., vol. 11, par. 9).