Игорь Афонин - Здоровый и счастливый ребенок. Пусть утенок станет лебедем!

В 1990 году Ф. Г. Углов и более трехсот его коллег из разных концов бывшего Советского союза, из Белоруссии и Украины, подписали письмо в Верховный Совет России с требованием немедленно признать алкоголь наркотическим изделием. Но ответа не получили. И этот страшный, уничтожающий народ наркотик легально продается во всех магазинах и даже в аптечных киосках днем и ночью.

Создан Государственный комитет по борьбе с наркотиками. Но ведь первыми наркотиками являются алкоголь и табак. Почему же с ними не рискует бороться этот комитет. Ведь нет же в природе наркоманов, начинавших сразу с героина и даже с анаши. Первым наркотиком, который пробуют эти люди, является алкоголь и табак. Если исключить их из жизни, то и наркоманов станет во много раз меньше. Да что там говорить, наверное, каждый горожанин в нашем городе знает, что наркотики у нас можно купить почти легально. На моем доме написано и показано стрелкой «Героин – 15 метров». И действительно в этом доме, на который указывает стрелка, продается героин. Но никто не принимает никаких мер. Каждый таксист, а у меня много друзей-таксистов, знает, в каком доме, в какое время, когда, какой наркотик можно купить, но ведь их никто не спрашивает. Вот и посудите, как работает этот Комитет по борьбе с наркотиками, если и легальные и нелегальные наркотики можно купить в любое время и везде.

Когда же мне говорят, что Россия пила во все времена, я просто обращаюсь к историческим фактам. Вот у меня в руках книга «Московское государство XV–XVII веков по сказаниям современников-иностранцев». В этой книге собраны воедино рассказы семидесяти разных авторов, писавших о древнем городе Москве. Это уникальный документальный источник, содержащий много интересных сведений о Москве и москвичах, живших в то время. Необычайно интересны эти заметки. Вот что пишет, например Джованни Паоло Компани – иезуит, дипломат, член папской миссии, прибывший в Москву для примирения России и Польши в 1581 году.

Земля московитян плодородна, она изобилует скотом, хлебом, медом. В большом почете у них меха, которые из отдельных областей Московии вывозятся за огромную цену к нам в Италию для отделки одежды знатных людей. Виноград они не сажают. А вино они называют – романия. Встречается оно редко и привозится из-за границы. Хранится только у самого князя, который сам распределяет его среди епископов по всей Московии для всего святого причастия. Пьют они пиво из размоченных зерен и мед, это смесь меда и воды.

Пьянство среди простого народа карается самым суровым образом. Законом запрещено продавать спиртное публично в харчевне. Пища у них скудна, проста в приготовлении и постоянно одна и та же. Поэтому их пиры не знают таких изысканных и разнообразных блюд, не дающих насыщения. У московитов крепко в желудке, и они любят грубую пищу, поэтому едят полусырое мясо, в особенном почете у них капуста и лук.

Еще интересней свидетельство литовского летописца Михалона Литвина «О нравах татар, литовцев и московитян».

Пряности они, московитяне, не употребляют и на пирах пасхальных довольствуются следующими припасами: солью нечисто вымытой, горчицей, чесноком, луком и другими плодами своей земли. Не только простолюдины, но и вельможи, и государи их. На обеденном столе царском между золотыми сосудами и домашними блюдами ставят немного перцу, но не вареного, который никто не трогает. В Московии, хоть и владеют землями, на которых растет виноград, но вина сами не пьют, а продают христианам, получая на вырученные за него деньги средства для войны.

В Московии нигде нет шинков, а если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имение конфискуется, прислуга и живущие соседи наказываются, а сам хозяин навсегда сажается в тюрьму. А так как московитяне воздерживаются от пьянства, то города их изобилуют прилежными в разных родах мастерами.

Иван III, дед царя Ивана Васильевича, который теперь правит, освободил себя и своих от этого тиранства, обратив свой народ к трезвости и запретив везде шинки. И поэтому он распространил свои владения, покорив себе Рязань, Тверь, Суздаль, Вологду и другие соседние княжества.

Венецианский посол Франческо Тьеполо («Рассуждения о делах Московии») пишет:

Ни одна из областей Московии не производит ни вина, ни оливкового масла, а то, что привозится из чужих земель по Великому морю и по реке, то мало и дорого. Вместо вина знатные употребляют мед – очень тонкое на вкус питье, сделанное из пчелиного меда, а все прочие пиво.

Возможно, что Михалон Литвин, категорически утверждая, что россияне, московитяне вообще не пьют крепких напитков, не совсем был прав, не все видел. Но, во всяком случае, большинство летописцев подчеркивают, что трезвость была характерна для Московии XV–XVII веков, а нас пытаются убедить, что Россия якобы во все времена пила. Отнюдь.

Известно, что алкоголь – это нервно-паралитический яд. Что же происходит, когда количество алкоголя в крови выше естественного для организма уровня?

В этом случае красные кровяные тельца начинают слипаться друг с другом и происходит закупорка тончайших капилляров, по которым эти тельца должны донести кислород до нейронов. Слипшиеся друг с другом красные кровяные тельца не могут пройти, протиснуться через тончайший капилляр, и в результате какие-то группы нейронов лишаются кислорода и погибают. А нейроны, как известно, не восстанавливаются.

После приема 100 граммов водки, бокала шампанского или пол-литра пива (при крепости всего 6 градусов) на новогоднем или свадебном фуршете пройдет примерно три года, прежде чем (при интеллектуальной деятельности на пределе возможностей) будет восполнен ущерб, нанесенной однократной выпивкой. Легкой по понятиям нынешнего времени.

Федор Григорьевич Углов подчеркивает, что мозг пьющего даже легкие алкогольные изделия, даже не допьяна, – это кладбище убитых алкоголем нейронов. И человек, который употребляет алкоголь, избирает алкогольный способ самоубийства. И таких самоубийц с каждым годом все больше и больше. И как результат – по меньшей мере, миллион человек в год убивает алкоголь. И с каждым годом растет количество бездомных детей и детских домов, в которых дети оставлены при живых родителях.

В шестидесятых годах прошлого века во всей Вологодской области было лишь два небольших детских дома, один в Каднекаве и один в Великом Устюге. В восьмидесятых годах уже только в Череповце было два детских дома. Сегодня при низкой рождаемости, при высокой смертности в нашем городе Череповце уже девять детских домов, и практически у всех детей есть живые родители, правда, большинство из них лишены родительских прав из-за алкоголя и других наркотиков.