Ролло Мэй - Смысл тревоги

Pearce Bailey, Theory and therapy: an introduction to the psychology of Dr. Otto Rank (Paris, 1935). Разумеется, Ранк говорил о «коллективных ценностях» до появления в Европе фашизма, который представляет собой невротическую форму коллективизма.

В рассуждениях Адлера можно уловить негативный взгляд на культуру (цивилизация развивается в качестве компенсации слабости человека), но это для него не типично. Как правило, он относится к социальной жизни позитивно. Приведенные же выше мысли напоминают представления Фрейда, который рассматривал цивилизацию как продукт тревоги (точнее, тревога заставила людей сублимировать свои естественные импульсы и направить их на создание культуры). Такой обобщенный взгляд на культуру содержит в себе лишь половинчатую истину, поскольку из него можно сделать вывод, что любая конструктивная деятельность представляет собой защиту от тревоги. Подобные концепции упускают из виду тот факт, что мотивом человеческого поведения может служить позитивная сила, спонтанность, любознательность или, если воспользоваться выражением Гольдштейна, «радость реализации способностей».

W. Beran Wolfe, Introduction to Alfred Adler, The pattern of life (New York, 1930).

Alfred Adler, The neurotic constitution (New York, 1926).

Alfred Adler, Problems of neurosis (New York, 1930), стр. 73.

Alfred Adler, Understanding human nature (New York, 1927).

Эта проблема обсуждается в главе 8.

См. случай Брауна, глава 8.

Understanding human nature, op. cit., стр. 238.

Carl G. Jung, Collected papers on analytical psychology (London, 1920).

Carl G. Jung, Psychology and religion (New Haven, Conn., 1938) стр. 14–15.

Ibid ., стр. 18.

Ibid ., стр. 18.

Psychology and religion , глава 1 (курсив мой).

Точка зрения Эриха Фромма, изложенная Карен Хорни в книге «New ways in psychoanalysis» (New York, 1939), стр. 78.

Хорни не согласна с представлениями Фрейда об инстинктах, лежащих в основе его теории либидо, поскольку теория Фрейда построена на предпосылке о том, что «психические силы имеют химически-физическую природу» ( Ibid ., стр. 47.). По ее мнению, психология представлялась Фрейду наукой, которая изучает то, как человек использует силы своего либидо. Хорни не отрицает того, что фрустрация биологических потребностей — например, потребности в пище — ставит под угрозу жизнь и потому вызывает тревогу. Но, если оставить в стороне подобные редко встречающиеся случаи, известно, что биологические потребности в каждой культуре приобретают свои неповторимые особенности, поскольку их формирует именно культура. Поэтому и та специфическая опасность, которая, ставя под угрозу биологические потребности, вызывает тревогу, во многом зависит от психологических особенностей данной культуры . Это легко продемонстрировать на примере фрустрации сексуальной потребности в различных культурах. По мнению Хорни, биологические представления, которые Фрейд унаследовал от девятнадцатого века, помешали основателю психоанализа увидеть психологический контекст этих проблем (слово «биологические» для Хорни означало «химически-физические», в отличие от Гольдштейна, для которого термин «биологический» ассоциировался с представлениями о целостности организма, реагирующего на окружающую среду).

Karen Horney, Our inner conflicts (New York, 1945), стр.12–13.

New ways in psychoanalysis (New York, 1939), стр. 76.

См. Гольдштейн, Кьеркегор и др.

The neurotic personality of our time (New York, 1937), стр. 89.

Ibid ., стр. 199.

Это напоминает основную идею У. Стекеля, который говорил, что любая форма тревоги есть внутренний конфликт. W. Stekel, Conditions of neurotic anxiety and their treatment . Но, в отличие от Хорни, Стекель, писавший в афористическом стиле и порой делавший очень глубокие замечания, не оставил систематизированных представлений о природе внутреннего конфликта.

The neurotic personality of our time, op. cit., стр. 62. По словам Хорни, можно понять, почему Фрейд, работавший в контексте викторианской культуры, отводил центральное место именно сексуальности. Если, например, представить себе девушку из среднего класса того времени, выражение сексуальных стремлений представляло для нее реальную опасность, поскольку она была бы отвергнута обществом. Но, предупреждает Хорни, подобные представления Фрейда обусловлены окружающей его культурой, поэтому не следует думать, что они верно описывают природу человека любой культуры. Ее собственный опыт показывает, что тревога, которая на поверхностном уровне связана с сексуальностью, как правило, рождается вследствие агрессивных чувств, направленных на сексуального партнера, или вследствие реакции на агрессивные чувства партнера. Это утверждение Хорни становится понятнее, если вспомнить, что сексуальность часто становится фокусом для выражения потребности в зависимости и в симбиотических взаимоотношениях, а эти потребности чрезмерно развиты у людей, которым свойственна невротическая тревога.

Из этого не следует, что любые агрессивные чувства должны вызывать тревогу; осознанная ненависть может существовать без тревоги, это чувство можно конструктивно использовать, чтобы уменьшить опасность. Хорни говорит именно о вытесненной агрессии. Если даже оставить в стороне содержание вытеснения, можно сказать, что вытеснение само по себе является интрапсихической основой тревоги, поскольку при вытеснении человек отказывается от каких-то своих автономных сил (если говорить на языке фрейдовской топологии, происходит уменьшение границ Эго). Конечно, вытеснение не ведет к появлению осознанного чувства тревоги, напротив, непосредственный результат работы этого защитного механизма противоположен. Но оно ограничивает автономию человека, а потому увеличивает его слабость.

Хорни часто упрекают в том, что, делая акцент на межличностных проявлениях конфликта в настоящем (что отчасти было реакцией на представления Фрейда, который слишком сильно подчеркивал значение прошлого в происхождении конфликта), она и ее последователи игнорируют значение раннего детства. На мой взгляд, подобная критика оправдана.

Из Harry Stack Sullivan, Conceptions of modern psychiatry (Washington, D.C., 1947).

Следует четко отличать «мотивацию силы» (power motive) от «влечения к власти» (power drive). Второе представляет собой невротический феномен, который может появляться при фрустрации нормального стремления к достижению. Представления Салливана о стремлении организма к достижению и раскрытию своих способностей параллельны концепции самоактуализации Гольдштейна. Для Гольдштейна больший интерес представляет биологическая сторона этого вопроса, в то время как Салливан настойчиво подчеркивает, что это стремление имеет смысл лишь в контексте межличностных взаимоотношений.