Роберт Смит - История психологии

Это метафоры. Ясно, что рассказанная в этой книге история скорее соответствует образу заново ткущегося полотна, чем образу дерева. В последовательных главах была прослежена связь между специализацией знаний и возникновением прикладных профессий, с одной стороны, и местными контекстами — культурными и национальными — и повседневными практиками, с другой. Внутри четко определенных областей исследования — таких как восприятие цвета или методология личностного тестирования — психологи демонстрировали рост знаний и профессиональной компетенции. И все же никакого всеобщего согласия относительно того, в чем же состоит прогресс психологии в целом, не существует. Психологические школы — необихевиоризм или теория высшей нервной деятельности Павлова, психоанализ Фрейда или феноменология — приходили и уходили, сменяя друг друга. Если некоторые из них и задерживались на факультетах психологии, то представляли интерес только для узкой группы специалистов. Весь масштаб психологической деятельности, разнообразие ее источников, моделей развития и условий, в которых она существует, делают психологию исключительно сложной отраслью знания. Согласно сделанному в 1985 г. наблюдению двух комментаторов, «после ста лет бурного роста психология достигла состояния одновременно столь раздробленного и столь разветвленного, что вряд ли найдутся два человека, согласные насчет того, что представляет собой ее ’’архитектура”» [98, с. 2]. Между 1920 и 1974 гг. в США было защищено 32 855 докторских диссертаций по психологии, на 5000 больше, чем по физике. А помимо исследователей существует еще широкая публика, зачарованная миром психологии.

У каждого мыслящего человека есть свое видение истории, в свете которого он понимает настоящее. В этой заключительной главе дается обзор произошедшего в психологии за последние пятьдесят лет: важные достижения и дискуссии, непосредственно предшествовавшие ситуации начала XXI в. Захватывающе наблюдать за тем, как мы ткем полотно из множества нитей, созданных предшествующими психологами, — хотя мы можем ткать и по- новому, и даже использовать новые нити. Занимаясь этим, мы перекраиваем знания о природе человека. Но, без сомнения, мало кто сейчас согласится с психологом Джеймсом Кеттелом, сказавшим в 1930 г.: «что именно полезно человечеству, определит психология» [цит. по: 57, с. 248].

В период с 1945 г. можно выделить три новых области (хотя, конечно, с еще более ранними истоками), в которых психология утверждается как естественная наука: биологическую психологию (и социобиологию), нейронауки (включая нейропсихологию) и когнитивные науки. Работавшие в этих сферах ученые часто с энтузиазмом заявляли, что психология наконец становится наукой в том же смысле, в каком ею являются физика, химия или биология; в академической психологии эта тема занимала господствующее место. В 1940-х гг. у этих трех областей был общий интеллектуальный контекст: неодарвинистские эволюционные теории, науки о мозге, исследования коммуникации, организаций и вычислительных систем. Ресурсы для их развития нашлись в основном в США, а основным источником мотивации стала война или страх перед ней. Но обсуждавшаяся выше в связи с формированием психологического общества необходимость решения социальных проблем также была весьма важным побудительным мотивом.

Завершая картину, надо сказать, что в данном разделе главы будут описаны поведенческие науки. Этот термин был введен в США в 1950-е гг. и он выражал собой идеал объединения в единое целое психологии и социальных наук. Вступление США во Вторую мировую войну познакомило многих ученых с организацией широкомасштабных исследований — так называемой «большой наукой», и эта модель исследований закрепилась. К этому времени психологи и социологи преисполнились оптимизма по поводу своих возможностей предоставить способы решения социально-политических проблем — таких как уменьшение расовой напряженности. Советники по научной политике поэтому сочли приоритетной интеграцию исследований природы человека и общества и создание единой науки. Результатом стали науки о поведении. Катализатором выступил Фонд Форда, решивший в 1952 г. вложить в академическую социальную науку несколько миллионов долларов. Фонд Форда, как ранее Фонд Рокфеллера, хотел получить не раздробленные индивидуальные исследования, а скоординированный проект, и его Программа поведенческих наук была построена как бизнес-план.

Слово поведение в общих чертах обозначало человеческую деятельность, наблюдаемую со стороны. В качестве объекта исследований в социальных, экономических и политических науках, а также в психологии исследователи отдавали предпочтение поведению. Это было удобно, поскольку поведение не является ни чисто физическим объектом — и, следовательно, не принадлежит исключительно к области естественных наук, ни лишь воображаемым или субъективным, как в гуманитарных науках, искусстве и религии. Это слово указывало на особую область — изучение активности человека. Ведущий исследователь управления Артур Бентли (Arthur F.Bentley, 1870–1957) писал: поведение — это «специфически выделенное поле научных изысканий, противопоставленных физике и наукам о жизни, внутри которого должны проводиться ’’социальные” и ’’психологические” исследования. Это тот великий вид активности, который не может ограничиваться рамками физического или биологического описания, требующий непосредственно психологической или социальной формы исследования» [цит. по: 163, с. 228]. Слово «поведенческий» (behavioural) обозначало область, изучаемую методами естественных наук, однако ее не могли считать своей существующие естественные науки. Она фокусировалась на личности как социальном деятеле (или «акторе» — от англ. actor) и, как надеялись ученые, частично устраняла дилемму «общественное — индивидуальное». Она указывала на способ преодолеть конфликт между психологией и социологией и создать единую науку.

Ключевой фигурой здесь был Бернард Берельсон (Bernard Berelson, 1912–1979), директор Программы поведенческих наук Фонда Форда с 1951 г. до ее завершения в 1957 г. Как отмечал Берельсон, «задача накопления знания требует, чтобы были определены общие категории, описывающие поведение, и чтобы они использовались более или менее систематически». Далее он пишет: «главная цель — понять, объяснить и предсказать поведение таким же образом, как ученые могут предсказать действие физических сил, биологических факторов или, привлекая более близкий пример, поведение товаров и цен на экономическом рынке» [47, с. 3]. Одним конкретным результатом было создание в 1952 г. Центра современных исследований по поведенческим наукам при Стэнфордском университете в Калифорнии, влиятельного учреждения, объединившего для изучения общей темы ученых из разных дисциплин.