Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного

«Мне приходилось видеть, как составляются современные на­учные „заговоры“ — настрои. Испытуемый сидит, как космонавт, облепленный датчиками, снимающими показания биоэлектриче­ских потенциалов,— свидетельства реакции организма на содержа­ние речевой информации. И хотя сегодня в картотеке Георгия Ни­колаевича вместе с вариантами классифицировано более двадцати тысяч настроев, работа по созданию новых лечебных текстов не прекращается: доктор Сытин ищет средства борьбы с новыми и новыми заболеваниями. Так, сейчас он ведет работу по лечению с помощью своих настроев шизофренической болезни».

Рассматривая мифы Иисуса Христа, Гитлера, Ленина, Сталина мы пришли к выводу, что «если рассматривать мифологическую роль Бога как корпус суггестивных текстов (условно их можно слить в миф-текст), то этот текст будет характеризоваться следую­щими особенностями: 1. Неопределенность (недосказанность) са­мой личности. 2. Наличие у нее чего-то особого, отклоняющегося. 3. Амбивалентность формы и содержания. 4. Стремление к эмоцио­нальной насыщенности. 5. Ориентация на „мифологическую нишу“ массового сознания».

Все это в полной мере есть у А. Е. Алексейчика: тексты с неоп­ределенным размытым содержанием, абсурдность поведения и пр. (в другом варианте то же самое можно наблюдать у В. В. Жи­риновского, начинающего кривляться и привлекать к себе внимание только при одном виде диктофона или телевизионной камеры). Те же качества характеризуют и доктора Сытина: амбивалентный (добрый? злой?) образ, наличие тяжелых ранений, тексты в стиле «плетения словес», причем, достаточно безграмотные и в то же вре­мя эксплуатация популярного научного мифа и т. д.

Если проанализировать общий контекст текстов Алексейчика и Сытина, то он будет характеризоваться следующими общими каче­ствами:

1) наличие ритуалов (затрудненный вход в группу — вход в ка­бинет с фотографией и прочими необходимыми документами);

2) наличие специфического метода (ИТЖ — СОЭВУС);

3) предшествие слухов — установок определенных групп МС еще до начала группы — лечения;

4) претензии на эзотерические знания, апелляция к Богу (импли­цитное указание на близость к нему);

5) смесь всевозможных стилей — от грубого просторечия до высокопарно-торжественного.

Проанализируем, как данный контекст отразился на корпусе конкретных текстов.

В таблице 21 приведены результаты автоматического анализа 25 настроев (1951 слово) Г. Н. Сытина и такого же отрезка спонтан­ных текстов А. Е. Алексейчика в сравнении с универсальными суг­гестивными текстами. Прослеживается «тяготение» настроев к тек­стам молитв, и отчасти — заговоров. Показатели всего массива текстов настроев идентичны средним показателям массива сугге­стивных текстов. Такое совпадение можно объяснить соответст­вующим лексическим составом настроев, но никакого своеобразия исследуемых текстов на фоносемантическом уровне не фиксируется.

Анализ текстов А. Е. Алексейчика, показывает, что они чаще всего характеризуются признаками «медлительный», «возвышен­ный», «прекрасный», «сильный», что соответствует не только зна­чимым признакам универсальных суггестивных текстов, но и ха­рактеристикам формул гипноза (вспомним, что по основному роду своей деятельности А. Е. Алексейчик — психиатр).

Отклонение количества «звукобукв» от нормальной частотно­сти также показывает соответствие параметров настроев и универ­сальных суггестивных текстов. Основные отличия настроев: пони­женное содержание «звукобукв» П, Б, X, К, Р', М', И (в универсальных текстах количество этих звуков выше нормы, т. е. они являются сущностными и закрепленными МС для определенно­го типа воздействия). В целом набор предпочитаемых Сытиным звуков достаточно узок, что объясняется настойчивыми повторе­ниями вариантов одних и тех же слов. Наиболее частотные глас­ные— О (9,61), ассоциирующийся со светло-желтым цветом, Б (8,79) — «сиреневый», «красный» Я (8,17). Отметим, что «крас­ными» в нашем исследовании были только мантры, осуществляю­щие достаточно «жесткое» кодирование.

В текстах А. Е. Алексейчика прослеживается достаточно замет­ное совпадение отклонений нормальной частотности звукобукв с универсальными суггестивными текстами. Особенно заметно резкое преобладание гласной «голубой» звукобуквы И (8.33) и «белой» О (3.46), что характерно для славянских текстов, «красной» А гораздо меньше нормальной частотности. Количество высоких звуков сви­детельствует о близости этих текстов христианской тональности.

Индексы лексических единиц, приведенные в таблице 22, свиде­тельствуют, прежде всего, о достаточно высокой (77,34) в среднем предсказуемости настроев. Индекс итерации (повторения слов в замкнутом тексте) значительно выше (3,07), чем в среднем в универ­сальных славянских суггестивных текстах (1,34), что соответствует утверждению об «особой роли повторов» в настроях; но объектив­но означает персеверацию — избыточный повтор, превышение нормальной физиологической нормы. (Условно можно считать, что универсальные тексты дают представление о такой норме, иначе бы они были изменены МС). Показатель объема экстенсивности словаря Ion (6,74) значительно ниже, чем в универсальных текстах (15,53), что указывает на узость лексики, малую лексическую насыщенность текстов и однообразие выражений. Повышенная относительно универсальных текстов длина интервала средней части повто­ряющихся слов I f(3,14 и 1,37) соответственно в настроях и в сред­нем в универсальных текстах) в данном случае не является поло­жительным стилистическим элементом, так как настрои предполагают не беглое чтение, а многократное, вдумчивое, осоз­нанное (по замыслу автора). Высокий уровень данного индекса — индекса стереотипности указывает на спонтанный, нестилизо­ванный характер высказывания. Тем более странно постоянное подчеркивание Г. Н. Сытиным необходимости сохранять неиз­менной структуру и лексику настроев.

Средняя длина слова (2,61) также выше длины слова в универ­сальных суггестивных текстах, следовательно, настрои менее рит­мичны.

Индексы текстов А. Е. Алексейчика в большей степени, чем на­строи, приближены к параметрам универсальных суггестивных тек­стов. Однако высокий уровень предсказуемости (65.84) все-таки свидетельствует о меньшем их совершенстве по сравнению с клас­сическими текстами.

Грамматический состав настроев Сытина (таблица 23) характе­ризуется повышенным содержанием прилагательных (26,14%) и наречий (14,34%), пониженным — глаголов (12,35%), что отличает­ся от соответствующих параметров универсальных суггестивных текстов, и, в общем, соответствует данным, приведенным в статье «О зависимости количественных показателей единиц языка от пола говорящего лица»: «доля прилагательных и наречий в общем коли­честве словоупотреблений у мужчин выше. Отсюда вывод — муж­чина чаще обращается к качественной характеристике предметов и процессов» и еще раз указывает на спонтан­ный характер самонастроев.