Урсула Франке - Когда я закрываю глаза, я вижу тебя

Руперт Шелдрейк вернулся к старой идее всеобъемлющей целостности, развил ее и сделал центром своих исследований. Он описывает основные принципы морфического поля, которые отражают представления Таля о принципах мировой души и идеи Карла Густава Юнга о коллективном бессознательном. Любая структура, будь то организация, организм или система, живет в морфическом поле, которое действует как память, где сохраняется вся важная информация данной системы. Соответственно, отдельные элементы, как части целого, находятся в резонансе с этим целым. Каждая часть структуры, т. е. каждый член системы или каждый индивид в организации причастен знанию о целом и обо всех важных событиях. При этом память рассматривается не как функция или личное достижение нашего мозга, а как «поле памяти», которым мы, как радиоприемник радиоволнами, окружены постоянно.

Представление о морфическом или морфогенетическом поле служит моделью, помогающей лучше понять, что происходит в расстановках. Всякая модель полезна и целесообразна до тех пор, пока она выдерживает проверку и показывает себя в действии. Как раз в тех областях, где мы не можем быть уверены относительно «истины», полезны модели или гипотезы, позволяющие объяснить, понять и справиться с происходящим.

Мы можем наблюдать феномен восприятия при отсутствии полученной информации в различных терапевтических контекстах:

— у клиента, который имеет доступ к информации о событиях и лицах из нескольких поколений своей системы, даже если он и в собственном поколении еще слишком молод, чтобы о них знать, или если семья хранила о них молчание;

— у терапевта, который во время рассказа клиента на физическом уровне и в своих внутренних образах узнает о клиенте и его системе что-то, что потом находит подтверждение, хотя на вербальном уровне клиент ничего ему об этом не говорил;

— во время расстановки, когда у заместителей появляются физические ощущения, мысли и представления об отношениях и событиях, которые относятся к клиенту и его семье, как если бы у них был доступ к полю знаний или морфическому полю клиента.

В рамках этой модели мы можем себе представить, что поле клиента вызывает в нас, терапевтах, контрперенос. Мы вместе с клиентом заново переживаем его внутреннюю драму, когда проходим с ним по его истории. Мы можем вместе с ним чувствовать то, что чувствует он, мы можем воспринимать те силы, которые воспринимает вокруг себя он, мы тоже можем видеть относящихся к его системе людей и ощущать их качества.

В принципе такое восприятие возможно и вне терапевтического сеттинга, хотя, похоже, что при определенных обстоятельствах эта способность наблюдателя возрастает, а интенсивность восприятия увеличивается. Если, как это происходит в расстановке, вся группа сосредоточенно и сфокусированно рассматривает одну тему, кажется, что поле активизируется и разворачивается все шире. Так как тело служит нам резонатором и точным носителем информации о мире, мы можем улучшать свою способность к восприятию, создавая и поддерживая работоспособность этого средства. Это состояние стимулируют упражнения на телесное восприятие и релаксацию .

Как мы получаем информацию о других людях?

Чтобы получить информацию, которую в группе мы получаем от заместителей, клиент может, стоя на своем месте в семейной системе, вызвать в своем внутреннем образе, например, мать, или в эту роль входит терапевт и встает на место соответствующего персонажа. Или, как другой вариант, клиент может сам встать на лист, маркирующий место матери, и теперь с ее позиции воспринять ситуацию.

Как нам известно из гештальттерапии, предпочтительно, чтобы на терапии клиент сам занял разные позиции внутри своей семейной системы и прочувствовал изменения на каждой из них. Этот метод хорошо подходит для клиентов, которые пока мало знают о процессах терапии или о системном мышлении. Когда клиент встает, например, на место своего отца, он словно бы входит в его поле. Он переживает нечто такое, что отличается от его предыдущего состояния. Благодаря этой смене перспективы клиент узнает, что отец испытывает по отношению к нему, как он чувствует себя физически и какие у него отношения с другими членами системы. Терапевт может сопровождать и поддерживать клиента вопросами: «Как вы себя чувствуете, когда стоите на месте отца?», а также соединять информацию, когда клиент занимает место отца: «Как вы себя чувствуете, когда вы это слышите? Когда вы так видите вашу дочь?» По возвращении на свое место: «Что вы чувствуете теперь, со всем тем, что вы испытали в роли отца?»

Чтобы различия в отдельных ролях были более ощутимы, можно в самом начале дать клиенту возможность на его собственном месте сознательно воспринять некоторые параметры его тела, а потом в разных позициях, после разных интервенций каждый раз просить их описать, например: «Как вы стоите на полу? Какой у вас вес, как вы дышите, какая осанка у вас на этом месте?» Если в осанке или движениях клиента есть что-то необычное, вы можете в разных позициях его об этом спрашивать. Например, если, стоя на своем собственном месте, он поднимает плечи, теряет равновесие или у него затуманен взгляд, вместе проверьте, что происходит с этим симптомом в другой роли. Такой опыт очень волнует и впечатляет клиента, открывая ему перспективу, которая зачастую выходит далеко за рамки его прежних представлений.

Если клиент побывал в нескольких ролях, то масса полученной информации и впечатлений может его слегка оглушить. Поэтому, в качестве границ этого варианта, следите за состоянием внимания клиента. Кроме того, нередко его так глубоко задевает опыт, полученный в чьей-то роли, что слишком много дальнейшей информации просто перекроет эти внутренние процессы.

Терапевт может сам встать на разные места, рассказать о том, что он почувствовал и воспринял, и обсудить это с клиентом. Если это желательно и полезно, он может поддержать и закрепить образ клиента физическим прикосновением, взяв на себя, например, роль отца, к которому клиент прислоняется, или во время эмоционального процесса просто положить руку ему на плечо.

Этот вариант дает много информации и представляет собой непростую задачу для терапевта: разные роли означают смену зачастую очень интенсивных состояний и требуют высокой концентрации внимания. Поэтому терапевт должен уметь четко различать собственные процессы и восприятия, идущие из семейной системы клиента. Кроме того, здесь нужно учитывать перенос клиента на терапевта и возможные последствия для дальнейшей терапии. Некоторые коллеги рассказывают на супервизии о том, что работать индивидуально, когда они вынуждены брать на себя несколько ролей, очень тяжело физически. Другие говорят, что этот вариант работы дает им очень точную информацию и хороший опыт.